Двуликая луна
Шрифт:
— Возможно, — задумчиво пробормотал врач, — может вы и правы. Москва не наш маленький городок… провинция есть провинция. Да, — спохватился доктор, — пойдемте, я предупредил Катюшу, она не против, видеть вас, и если не обрадовалась, то хотя бы не высказала бурное «нет», как в случае с несостоявшимся женихом. Бедный парень, он день и ночь дежурил под окнами, но она не желала его видеть.
Иван Никифорович отошел от окна и, направившись к двери, добавил, чтобы Арбенин был аккуратен и как можно спокойнее общался с ней.
— Конечно, Катя все-таки моя дочь, — уверил он врача и последовал за ним.
Катя стала еще худее и бледнее, как будто бы из нее вытрясли всю душу.
— Она потеряла много крови, — шепнул Арбенину врач, — по этому мы даже делали переливание.
— Папа, — она протянула к Арбенину руки и, заплакав, кинулась ему на шею, — папочка, тут такое произошло!
— Успокойся, родная моя девочка, успокойся, не плачь, — он погладил ее по спутанным волосам. — Все совсем не так, это… моя вина, что… все так получилось. Сережа не твой брат, не мой сын, просто я не мог… ну девочка моя, — он обнял ее за трясущиеся от рыдания плечи, — я не мог ему сказать, ведь Сережа все эти годы считал меня своим отцом. Я бы все рассказал, если бы знал, что его мать так поступит с вами.
— Но я сама видела и мама… да все… что анализ ДНК подтверждает наше родство…
— Ты веришь мне, Катя? — он посмотрел в ее покрасневшие от слез глаза, — я никогда бы не подумал, что Валерия совершит такую подлость, но это ложь, я никогда не был отцом Сережи.
— Мне теперь все равно, — она отвернулась к окну, — я не хочу больше их видеть ни его, ни его мать… особенно ее.
— Но Сергей ни в чем не виноват, он такая же жертва, Катенька, он любит тебя!
— Может быть, когда нибудь я захочу говорить о нем, но только не сейчас, папа, сейчас мне больно даже думать о нем, — она снова заплакала и, опустив голову на колени отца, обняла его. — Не хочу больше ничего, забери меня и маму, и уедем к тебе, — она подняла голову и, замолчав, посмотрела на него, — ты же обещал, что теперь мы одна семья, и мы будем вместе. Или…
— Я знаю, и как раз хотел тебе предложить это. Пройдет время, тебе станет легче, я, мама, мы будем вместе и поможем справиться тебе со всем.
— А когда мы уедем отсюда?
— Думаю скоро, я поговорил с твоим врачом и он согласился, что в Москве ты гораздо быстрее пойдешь на поправку…
— Но со мной все в порядке, я не больна! — в ее голосе звякнули металлические нотки, словно натянутые струны и она, кинувшись на кровать, обхватила руками подушку, — я не сумасшедшая, просто мне сейчас очень плохо!
— Ни кто и не считает тебя сумасшедшей, — серьезно продолжил отец, — но поверь мне, тебе нужно мысли привести в порядок, чтобы снова стать прежней.
— Я никогда не стану прежней, — процедила сквозь зубы Катя, — я уже большая девочка и теперь нет той глупенькой снежной королевы, так можешь и передать ему.
Арбенин не стал спорить, он видел, что его дочь немного не в себе и понимал, что сейчас не лучшее время что-либо доказывать, а тем более спорить. Он ласково поцеловал ее в затылок и сказал, что завтра они приедут с мамой и наверняка заберут ее домой, если она будет здесь хорошо себя вести.
— Доктор сможет тебя отпустить, только если ты будешь стараться вести себя спокойно, я все понимаю, но если ты хочешь домой, тебе нужно взять себя в руки.
— Хорошо, пап, — Катя, повернувшись к нему, взяла Арбенина за руку, — я люблю тебя, папа.
— Я тебя тоже, Катенька, до завтра.
Уже в такси, которое мчало его домой, Арбенин не мог понять, почему известие о том, что Сережа не ее брат, ни сколько не обрадовало ее. Они ведь так любили друг друга или то, что именно Валерия, мать Сережи, стала причиной гибели ребенка, перенесло всю ненависть Кати на Сергея. Или чувства его дочери не были так глубоки, хотя Арбенин хорошо понимал отношения людей, недаром он столько лет проработал в разведке, и это было профессиональное, с первого взгляда распознавать ситуацию. Он надеялся, что все это пройдет, потому что ему было жаль Сергея, которого он тоже любил и лучшего парня для своей дочери, не мог желать.
В сумрачном зале кафе, Валерия не заставила себя долго ждать. Она подошла сзади к Максиму и, поздоровавшись, села напротив него. Она знала, что Макс подлец еще тот, как раз такой, ей и был сейчас нужен, который за деньги все сделает. Не то чтобы он бедствовал, просто он ненавидел Сергея, и ему очень была нужна Катя.
— Не буду скрывать, Макс, что я знаю о твоих чувствах к Кате и о вашей взаимной неприязни с Сережей. Но на этот раз, мы с тобой попробуем помочь друг другу, сейчас тот самый момент, когда мы нужны друг другу, — она поднесла к губам тонкую длинную сигарету, а Макс быстро поднес к ней зажигалку, — спасибо. Вы с Сережей могли бы быть хорошими друзьями, если бы не эта… Катя.
— Да, — опустив глаза, пробормотал Максим, — просто он первый решился познакомиться и все такое, а я… я тогда не смог. Ее же так и называют — снежная королева.
— Ясно, — протянула Валерия и, отпив немного мартини из бокала, который принес официант, приступила к салату, — кушай, Максим, не люблю на голодный желудок обсуждать дела. Я только что с поезда, по этому давай не стесняйся.
— Да мне не удобно, Валерия Владимировна, — начал немного покрасневший Макс, на что Валерия усмехнувшись, покачала головой и продолжила:
— Сейчас у меня мало времени и я не буду ждать, пока ты будешь ковыряться в своей тарелке. Ну, в общем, о деле, — она еще немного выпила. — Мне нужно поговорить с Сережей, по этому узнай, где живет Катя.
— Второе гораздо проще, — улыбнулся Максим, — вот ее адрес, а по некоторым слухам, он сейчас там. Я могу все точно проверить…
— На, пока на мелкие расходы, — Валерия положила на стол стодолларовую купюру, — если мой сын навсегда забудет эту стерву, получишь в десять раз больше, только чтобы навсегда, ты понимаешь меня? Я не играть сюда приехала, а настроена серьезно, — доев салат, Валерия допила мартини и приступила к кофе. Максим слабо дожевывал устрицы, которые в него с трудом лезли, и делал вид, что ему это по душе.