Двуликие. Клетка для наследника
Шрифт:
Для матушки Розы и девочек борделя этот день стал почти трагическим. Меня провожали так, будто я не учиться собиралась, а на войну. И не в ЛАМ, находящуюся на другом конце города, а в суровые северные земли.
Впрочем, я понимала девочек. Мне самой было страшно и волнительно осознавать, что следующие пять лет жизни я проведу преимущественно в стенах академии, а не там, где жила последние годы. Наверное, это странно прозвучит, но я привыкла к борделю. Привыкла к матушке Розе с её вечными странностями, привыкла к девочкам с их пошловатым юмором, привыкла к разнообразным звукам, доносящимся
Я всегда была здесь чужой, и я чувствовала это каждый день. Нет, ко мне хорошо относились и любили, просто я хотела от жизни иного.
— Ты у меня пирожок совсем из другого текста, — говорила, улыбаясь, матушка Роза. — Мы — сдобные булочки. Кто просто с сахаром, кто с ванилью, кто с вареньем. Ты же — хлеб с отрубями.
— Почему? — недоумевала я.
— Потому что булочки — вкусные, но бесполезные. А хлеб с отрубями, особенно если он тёплый — и вкусный, и полезный.
Матушка Роза любила подобные сравнения. Я же всегда была более прямолинейной, поэтому просто говорила, что жизнь в борделе — не моя мечта.
Лекарское дело — вот что нравилось мне по-настоящему. До дрожи в коленках.
И мне было немного стыдно за то, что, в отличие от девочек и матушки Розы, я всё-таки больше радовалась, чем грустила о предстоящей разлуке. Конечно, мне было страшно, но и радостно тоже. Ведь я двигалась к своей мечте.
— Смотри, не забывай нас, — тихо сказала матушка Роза, сажая меня в карету и подавая чемодан с вещами. — И навещай почаще. Договорились?
— Договорились, — кивнула я и чмокнула свою приёмную мать в щёку.
— Будь умницей, Шайна! — крикнула с крыльца Клоди.
— Учись хорошо! — вторила ей пышногрудая Лизетт.
— Лучше всех! — заключила рыжая Кэрри.
Я обещала.
Кареты в ЛАМ съезжались со всех концов Лианора. Самые обычные, как у меня, и парадные — у студентов побогаче. Останавливались, высаживали пассажиров возле ворот, где был организован пункт приёма багажа, и дальше все шли уже пешком и без чемоданов. Это напоминало ритуал — все студенты, и неважно, какого курса, шли в академию пешком. Сбивались в стайки, знакомились…
— Эй!
Я с удивлением осознала, что сердце от радости забилось сильнее.
— Привет, Шайна! — Дин налетела сзади — я даже не успела обернуться — и крепко сжала мою руку. — С возвращением в эти стены!
Она ничуть не изменилась за этот месяц — все такая же толстая золотая коса, и дружелюбные голубые глаза, и большие улыбающиеся губы. Россыпь мелких веснушек на носу — словно капельки росы. И простое серо-коричневое платье с завязками под грудью.
— И тебя с возвращением, Дин.
Она принялась болтать о каких-то глупостях — о погоде, о будущей учебе, о том, как она недавно покупала себе платья для того, чтобы ходить в них в академии, — а я просто шла рядом, слушала её голос — и мне было хорошо. Просто хорошо, без всякой причины.
На Дин оглядывались, пару раз я замечала заинтересованные взгляды
В холле первого этажа академии, именно там, где мы стояли, ожидая начала экзамена, все толпились возле огромных чёрных досок со списками. Поначалу я не сообразила, что это такое, но потом, когда Дин, проталкиваясь сквозь толпу, подвела меня к одной, всё поняла.
— Вот, смотри! Первый курс. Мы, значит. Та-а-а-ак. Ага! Рональдин Арро, группа АР-1-1, комната 305.
— Что значит — АР?
— Артефактор. Давай, Шайна, ищи себя!
Я быстро проглядела список фамилий.
— Шайна Тарс, группа ЦЛ-1-2, комната 305.
Рональдин первая взвизгнула, сообразив раньше меня, что это значит.
— Комната 305! Ура! Мы будем жить вместе!
А я в тот момент окончательно уверилась в том, что академия действительно не совсем обычное здание. Она живая. Иначе почему нас с Дин поселили вместе?
В совпадения я никогда не верила.
Очереди в административно-хозяйственном отделе, где выдавали ключи от комнат, могли бы позавидовать все лучшие булочные Лианора. Правда, рассасывалась она быстро. Каждый студент получал не только ключ, но и бумажку с расписанием, а ещё небольшую книжулю — свод плавил академии.
— Свод правил выносу с территории ЛАМ не подлежит, — напоследок объявил мне тот самый гном, что сидел у ворот в день сдачи экзамена. — Иди, деточка, обживайся. Следующий!
Стоявший следом за мной студент-старшекурсник немедленно заныл:
— Господин Круц, а нельзя ли договориться, чтобы меня всё-таки переселили? Ну не могу я жить с братьями Люмер, они хулиганы и по ночам не спят, а мне учиться надо…
— Я уже говорил тебе, Грегор, как в списках появилось — так и селитесь. Никаких изменений! Иди-иди, заселяйся. Следующий!
Дин рядом скептически хмыкнула, подхватив меня под локоть и уводя из АХО.
— Что значит — как в списках появилось? — спросила я у неё, почему-то пребывая в уверенности, что она знает ответ на этот вопрос.
— Потому что академия сама эти списки составляет. Замректора просто вешает пустые листочки на доску, а к утру на них появляются списки. У академии какие-то свои критерии расселения студентов. Нам с тобой, видишь, повезло, а вот этому Грегору, видимо, не очень.
— С другой стороны, может, он этих братьев Люмер перевоспитает постепенно, — пожала плечами я. — А если к ним кого другого подселить, с похожим характером, они вообще учиться не будут. А так, наверное, хоть что-то делают.