Дядя Федор идет в школу
Шрифт:
Почтальон Печкин сказал так:
– Всё это выдумки. Просто этот ваш дядя Вася фермер собрался на колбасную фабрику.
– А поросёнок зачем? – спросила городская девочка Клава.
Все замолчали, не зная, что ей сказать, чтобы не расстраивать. Один дядя Фёдор нашёлся:
– А поросёнок – чтобы мотоцикл охранять. Это специальный такой сторожевой поросёнок. Если чужой дядька к мотоциклу подойдёт, поросёнок начнёт грозно хрюкать и на него бросаться.
Кот Матроскин и Шарик в подготовительный класс не ходили. Они стеснялись. Они в домашних условиях занимались. Писать они кое-как умели, а со счётом у них хуже было.
Скажет дядя Фёдор Шарику:
– Если к восемнадцати прибавить три? Что получится?
Шарик никак сложить не может. Он всё допытывается, чего восемнадцать?
– Например, поленьев.
– Если к восемнадцати поленьям три прибавить, то поленница получится.
– А если это не поленья, а косточки?
Тогда у Шарика всё мигом складывалось:
– Если к восемнадцати костям три кости прибавить, то будет двадцать одна кость. Это уже целый суп выходит.
Кот Матроскин очень хорошо сосиски складывал. Или котлеты. Или сосиски с котлетами. А вот сложить хлеб с колбасой он никак не мог. У него всё бутерброды получались.
Дядя Фёдор им тоже решил загадку загадать:
– Что это такое: «Сидит девица в темнице, а коса – на улице?»
Шарик и кот Матроскин долго думали и не знали, что сказать. Потом Матроскин так решил:
– Это девица косила траву в запрещённом месте. Её арестовали и посадили. А коса – на улице осталась.
Дядя Фёдор так и не понял, какое у него мышление – нестандартное или обычное, такое как у всех.
Глава четвёртая
Кот Матроскин спасает палеонтологический музей
В Простоквашино дожди бывают трёх видов. Грибные – это когда солнце и дождь вместе. Помидорно-огурцовые – это когда полдня дождь, полдня солнце. И капустные. Это когда целую неделю дождь напролёт и никакого тебе солнца в помине.
Занятия в кружке у Кати по интернету продолжались.
В этот раз занимающимся сильно повезло. На улице лил капустный дождь, и ничто не отвлекало Матроскина, Шарика, дядю Фёдора и Печкина от занятий.
Проводила занятия Катя, а помогал ей сам профессор Сёмин.
– Чем мы займёмся в этот раз? – спросила Катя участников семинара.
– Как – чем? – сказал дядя Фёдор. – Мы уже давно собирались сходить в музей. Мы давно в музее не были. Вот ты, Шарик, когда ты последний раз в музее был?
– Когда? – задумался Шарик. – Да просто никогда. Всё некогда было.
– А ты? – спросил дядя Фёдор Матроскина.
– Я был. Я много раз был в одном музее. Я там мышей гонял. Это Палеонтологический музей в Москве. Там чучела зверей стоят. И много всяких костей. Даже кости мамонта есть.
Шарик сразу загорелся этим музеем:
– Мне ничего другого смотреть не интересно. Давайте мне этот музей, где кости.
Профессор Сёмин вызвал на экран табличку «Музеи». И стал выбирать музей для Шарика, по алфавиту.
Там были разные музеи – и Лувр, и Эрмитаж, и музей восковых фигур мадам Тюссо, и даже музей паровозов.
Наконец профессор нашёл то, что искал: «Москва – Палеонтологический музей».
Сначала на экране появился план музея. Там были отдельные залы с табличками: «Зал доисторических животных», «Зал первобытных людей», «Зал млекопитающих», «Зал китообразных».
– Ой, – закричал Матроскин. – Это мой зал. Я в этом зале ночевал. Я у этого кита во рту спал!
Дядя Фёдор хотел попасть в зал доисторических животных:
– Ой, давайте посмотрим саблезубого тигра!
Профессор Сёмин стал двигать по столу «мышку-черепашку» и, когда стрелка на экране попала на этот зал, нажал специальную кнопку.
На экране сразу возникло большое помещение, и стало видно большое количество чучел. Это было чучело мамонта, чучело огромной трёхметровой птицы киви и чучело огромного доисторического носорога, который был размером с хороший бульдозер. К чучелам можно было приближаться, рассматривать их и от них отъезжать.
Получилось так, что, не выходя из дома, дядя Фёдор и другие участники семинара оказались в музее. Причём в самом интересном месте. Это было удивительно!
А почтальон Печкин твердил одно:
– Давайте разыскивать Утреннюю Звезду. Давайте разыскивать Утреннюю Звезду. Мы же послали ей письмо.
– Подождите со звёздами, Игорь Иванович, – сказала Катя. – Нам ещё в музее очень интересно.
Профессор Сёмин вдруг говорит:
– Смотрите, здесь есть специальный значок «Телекамера».
– Что это значит? – спросил дядя Фёдор.
– Это значит, если мы его включим, то нам покажут всё, что происходит в этом зале сейчас. Это будет прямой репортаж за ту же плату.
– Как так? – спросил дядя Фёдор.
– Очень просто. В музее стоит телекамера. И она показывает всё, что там сейчас происходит. Если сейчас в музее ночь, мы увидим ночь. Если в музее пусто, одна уборщица убирается, мы увидим одну уборщицу. Это называется репортаж в режиме реального времени. А если там есть посетители, мы их тоже можем увидеть. Хотите?