Дядя из иного мира
Шрифт:
— Вау. — Даня хохотнул. — Котик показал коготки?
— Ты не просто отступник. — Шепот странника холодным ветром прокатился над пирсом. — Ты убийца и тиран.
— Так останови меня! — Бывший друг развел руки в стороны. — Только чур не проповедями. Ваша унылая болтовня давно вот здесь. Надо защищать слабых, наставлять сильных! А я хочу наоборот. Быть сильным и брать от слабых все, что пожелаю.
Парень стиснул зубы, пальцы мертвой хваткой впились в рукоять. Напряжение руки передалось клинку, и тот мерно задрожал.
— Ох. — Даня тряхнул каштановой шевелюрой. — Это шутка? Не собираешься же в самом деле
— Шутка? — Трофим указал на гору мертвецов. — Шутки давно кончились.
— Ну как знаешь.
Он молниеносно потянулся к мечу, но противник оказался быстрее. Гид влил в удар всю грохочущую ярость, и от взмаха расступились кровавые волны. Даниил успел принять лезвие на клинок — видимо, в самом деле не хотел убивать бывшего напарника. Иначе бы увернулся, зашел в спину и пронзил сердце своим излюбленным и отточенным до совершенства приемом. Он был лучше во всем — старше, опытней, сильнее, но недооценил бешеный гнев обычно спокойного и уравновешенного юнца.
Шпага рассекла меч повыше гарды и впилась в голову, разрубив череп до надбровной дуги. Выражение лица Дани Трофим запомнил на всю жизнь — ни боли, ни страха, только удивление. Уголки губ наставника дрогнули и поползли вверх — еще немного и усмехнулся бы: да как так-то? А затем его глаза заволокла мертвенная тусклость, и отступник рухнул на причал, так и не выронив обломок Ключа. Ковер из гильз подпрыгнул и звякнул в последний раз.
+
— Колдун! Эй, чародей!
Странник вздрогнул и часто заморгал.
— Не спи в седле! — Брон хлопнул его по плечу и рассмеялся. — Ишь, удумал прикорнуть перед боем.
Всадники заулыбались. Отряд ехал бодро и весело — воины устали от притворных драк и ждали настоящего боя, пусть и с нежитью, которая так себе противник. Даже вечно хмурые племянники с любопытством вертели головами и хихикали вместе со всеми, хотя не понимали шуток. Только Трофима что-то гнело — никогда прежде он не выглядел настолько замкнуто и отрешенно.
К полуночи добрались до вершины соседнего от столицы холма и разбили лагерь. Огни Дайона еще горели, значит город сопротивлялся не смотря ни на что. Терпел тяжелейшую осаду, уповая лишь на удачу, ведь никто не знал о возвращении чародея. Впрочем, о пропаже королевы тоже — и слава богу.
— Ну что, — Брон икнул и подтянул пояс. — Готов?
— Я пас.
— Это как?
— Справитесь без меня. Я поскачу в монастырь и отыщу Алесту.
— А что она там делает? — удивился вожак.
Трофим вздохнул:
— Долгая история. Стерегите детей, а вы, — он перешел на русский, — сидите тихо и из лагеря ни ногой. Поняли?
Вася и Алина молча кивнули.
— Молодцы. Скоро вернемся домой. Надеюсь, нас еще не объявили в розыск.
Гид взял факел, вскочил на коня и помчал вниз по склону — к каменной громаде у берега океана. Шайка разбойников давным-давно разбежалась, спугнутая шатающимися без всякого присмотра мертвецами. Привлеченные запахом человечины зомби тянули к Трофиму изломанные руки и надсадно хрипели. На тех, что подальше, парень не обращал внимания, а лезущих под копыта наглецов попросту сшибал. Благо они не представляли ни малейшей угрозы для храброго боевого скакуна, привыкшего к тяжести лат и долгим походам.
Спешившись, он постучал в дверь монастыря эфесом полуторного меча — самого узкого и легкого, найденного хозяином Руклина в своей оружейной.
— Аля, это я!
Никто не ответил. Трофим забеспокоился: не похитил ли Даня королеву, или, упаси Создатель, убил в отместку? Но тут послышались шелестящие шаги, скрипнул засов, и на пороге показалась Ее Величество. Чумазая, взлохмаченная, с прорехами на штанах, без рукава, и оттого более красивая и живая, чем в расшитом золотом платье.
— Ну надо же, — прошипела она. — Не прошло и года!
— Прости. Нас занесло в Колючий Лес.
— Ох… — девушка вмиг сменила гнев на милость. — Дети в порядке?
— В полном. За Дайон тоже не волнуйся — отряд Брона вот-вот приступит…
В ночной тиши взревели трубы, земля задрожала от топота копыт. Черный гремящий клин покатился по склону в сторону толп нежити.
— Черт. — Алеста злобно хлопнула по двери. — И что пообещал ему в награду? Мою руку и сердце?
— Этот вопрос тоже улажен. — Трофим самодовольно улыбнулся.
— Каким образом, разумеется, не скажешь?
Он покачал головой и помог королеве взобраться в седло. Взял коня под уздцы и неспешно побрел в сторону лагеря, слушая далекий звон мечей и рев труб. Две луны, словно горящие глаза космического великана присматривали за спутниками из-под густых бровей-облаков. Накрапывал теплый дождик.
— Ты какой-то грустный.
— Есть немного. Придется возвращаться уже сегодня.
— Так быстро?
Кивок.
— Знаешь, не удивлена. Волшебники приходят и уходят, когда сочтут нужным. На других им плевать. И когда ждать в гости? Через пять лет? Десять?
— Никогда.
Алеста нахмурилась, приоткрыла рот, но в последний миг передумала что-либо говорить, предпочтя остаться наедине с мыслями. К чему слова, когда все ясно без них? С полчаса они шли молча, но на подходе к биваку девушка все же не выдержала.
— Ну, хоть замуж наконец выйду. А то все ждала-ждала своего чародея, отшивала всех, отшивала. А мой чародей времени зря не терял. На что надеялась? Дура!
Трофим не ответил. Оправдания никому не интересны.
— Тетя Алеста! — Вася вскочил и помахал рукой. Охранявшие детей отроки тоже встали и поклонились.
— Привет, малыш. — Королева устало улыбнулась. — А кто эта прекрасная леди в роскошном платье?
Алина покраснела как мак и опустила голову.
— Я вас просто не узнаю.
— Пора, — сказал странник. — Нежить разбита.
+
Изможденный народ встретил освободителей громом аплодисментов и радостными выкриками. Под шумок Алеста, странник и дети пробрались в замок, незамеченные ликующей толпой. Королева побежала приводить себя в порядок — скоро выступать перед подданными и славить храбрых воинов. Остальные спустились по винтовой лестнице в закрома дворца. За одной из бесчисленных винных бочек Трофим отыскал неприметный серый барельеф в виде львиной головы. Положив ладонь на морду, гид зажмурился и скрипнул зубами. Без Ключа тяжело, но пространство-время все же поддалось — как говорится: по старой памяти. Парень бережно вытащил из каменного блока коробочку со спицами. В тот же миг меж антеннами вспыхнула яркая искра.