Дядя Лёня. Сборник рассказов
Шрифт:
– Надень.
Соня послушно повиновалась.
– Ну, что? Ничего не изменилось?!
Соня смотрела Даниле прямо в глаза:
– Нет, ничего. Ты по-прежнему очень красивый. А еще очень-очень добрый, храбрый и большой, прямо как гора. Они оба рассмеялись.
– Пойдем-ка, я провожу тебя.
С этого дня никто больше не смел обижать маленькую Соню, а Данила наконец-то перестал носить свою кепку.
Повелитель
Бегая по магазинам, Вера, столкнулась с какой-то теткой. У той выпала сумка из рук, яблоки рассыпались по полу.
– Ой, простите, меня, пожалуйста, я не хотела,– оправдывалась Вера.
Женщина медленно подняла на нее глаза.
– Верка! Ты?
Вера всмотрелась в лицо напротив.
– ОЙ, Люська! Неужели! Какими судьбами?
Это была закадычная Верина подружка с института. Людмила всегда была первой красавицей, умницей, да, что там говорить, девчонки завидовали ей, от парней у Люськи не было отбоя. Но теперь Вера не узнала бы ее, если бы не звонкий голос и роскошная копна волос, как всегда украшавшая Людмилину голову. Вид у Люськи был изрядно потрепанный: синяки под глазами, явно от недосыпа, тусклая кожа, полное отсутствие косметики. Да и платьице на ней было еще институтское, поношенное.
– Как дела, Люсь? – монотонно спросила Вера.
– Да, все хорошо!
– Пропала куда-то! Мы потеряли тебя. Думали за олигарха, какого выскочила и укатила на Мальдивы, – подзадорила подругу Вера.
– Вер, ну, ты скажешь тоже, – отмахнулась Люська. Здесь я, где мне быть-то еще. Куда я денусь?
– Как живешь? Работаешь? Есть любимый мужчина-то у тебя?
– Конечно. А как же! – Людмила аж засияла вся.
Увидев реакцию подруги, Верка начала выспрашивать.
– Кто он? Как познакомились?
– Вер, да, знаю его с рождения, только вот не думала никогда, что такую силу может надо мной мужчина взять. Аж, самой страшно, только все выполняю, что хочет. Все при все! Повелитель мой, – защебетала Людмила.
– Любишь его?
– Больше жизни, думаю все прощу ему, чтобы не сделал.
– Да ты что! А он? Он какой? Как живете?
Да, как. Как все. Утром он еще спит, а я за бутылкой бегу ему. Просыпается, орет сразу, аж уши закладывает, пока бутылку не дам. Тогда успокаивается не надолго. Ночью спит беспокойно. Щупает, чтоб рядом была, отойти на минутку не могу. Не может без меня. Любит тоже. Но зато когда он в настроении, та-а-ак улыбается, рот до ушей. Все за его улыбку отдам, на край света пойду.
Бедная какая, думала Верка, алкоголика нашла и радуется. Чему непонятно.
– Бьет тебя? – проникновенным шепотом спросила Вера.
– Бывает, но это он так, не специально. Рукой наотмашь махнет и все, не больно совсем.
Веерка рот от изумления открыла, да так и застыла с открытым ртом.
– И ты терпишь?!
– Ну, как, разговариваю. Объясняю, что нельзя так. Больно мне.
– А он?
– Не понимает пока. Но я надеюсь, – оправдывалась Люда.
– Люсь, кем он работает-то у тебя? – допытывалась Верка.
– Да, что ты, Вер? Работает? Скажешь тоже? Куда ему?– Людмила всплеснула руками.
Тут Верка, вдоволь наслушавшись Люськиных речей, взорвалась.
– Господи, Люд, какая ты дура!!! Ты ж в институте самая завидная невеста была. Красавица. Характер – кремень! К тебе ж парни подойти боялись. А сейчас что? Повелевает тобой какая-то гадость? А ты терпишь да еще умиляешься.
– Не смей так о нем, не смей, – в свою очередь взорвалась Люська.
Да ты что, Люсь, я ж тебе счастья желаю. Посмотри в кого ты превратилась: замученная какая-то, платье старое, синяки под глазами.
– Вер, я счастлива. Вот пойдем ко мне, пойдем, сама все увидишь,– Людмила потянула Веру за рукав. Та отдернула руку
– Что я алкашей что ли не видала? – рявкнула она в ответ.
– Пойдем, пойдем, – призывно маня, продолжала Люся.
Подойдя к Люськиному подъезду, она велела подождать. Вера послушно села на скамейку, погрузившись в раздумья. Вот как бывает-то в жизни. Не угадаешь. Жалко-то как Людмилу. Какая была девка, какая девка. Все! Пропала.
– А, вот и мы! – зазвенел Людмилин голос, прервав мысли Веры.
Людмила выкатила на коляске… маленькое чудо в матроске и парусиновых шортиках. Голубоглазый карапуз широко улыбнулся. И, да! За его улыбку можно было отдать все!
– Ах, – Верка так и застыла на месте, как вкопанная.
– Так вот он кто… любимый мужчина, – только и смогла вымолвить она.
– Ну, конечно же.
– Прости меня, я не поняла сразу, – промямлила Вера.
– А, ты что подумала?– теперь не поняла Люда.
– Ну, бутылка утром..бьет…орет, – стала перебирать мысли в голове Люськина однокурсница.
– И, что? И ты сразу подумала, что это…?
– Муж, – неохотно пробормотала Вера. А еще, что ты дура, раз называешь его повелителем, – потупив глаза, сказала она.
Люська залилась своим звонким смехом на весь двор.
– Да, ты что, Вер? Кого женщина может так любить, чтобы простить все на свете! Только сына! А замуж я вышла за Витьку Степанова с параллельного потока, но не сложилось как-то, и мы с сыном переехали к маме. Да, я не жалею, у меня есть мое чудо, мой маленький повелитель. Повелитель моей жизни.
Домой Верка шла опустошенная. В ее жизни не было такого повелителя, ради которого хоть на край света. Ее-то как раз дома ждало пьяное, орущее безработное чудовище, за бутылкой для которого она и ходила в магазин, где встретила Люську.
Конопатая любовь
Ванька вырос. В жену хотел себе только рыжую девчонку, как мама. Ему так нравилось, что вся их семья – рыжие. Он просто балдел от этого. Редкий цвет волос он воспринимал как исключительность, непохожесть на других. Редкость ценность. Найти девочку с натуральным рыжим цветом волос было сложно. Каждый раз, идя из института мимо балетной школы, Ванька заглядывался в окно на занимающихся балетом девчонок. Они как изящные статуэтки выполняли сложные па. Тотенькие, точеные с завязанными в узел волосами они восхищали его граций и красотой. «Вот бы мне такую дюймовочку», – мечтал он.