Дядюшка Сагамор и его девочки
Шрифт:
— Да никак это Кудрявый? — произнес дядя Сагамор. — Вот уж не ожидал тебя тут встретить.
Увидев сидящего с ружьем на коленях Сагамора, Кудрявый потерял дар речи. Пока они глазели друг на друга, я подобрался поближе.
— У губернатора все в порядке? — спросил дядя Сагамор.
Кудрявый только утерся платком и что-то вякнул. Оба они заметили, что Харм исчез, и поглядели друг на друга с некоторым облегчением.
— Как это он тут очутился? — спросила миссис Хорн, глядя на дядю Сагамора.
— А, — протянул дядя Сагамор, — мне показалось, тут где-то рыщет Харм Бледсо, грязная собака. Да, видать, я ошибся. Вы его, граждане, не встречали? Да вы его знаете?
— Н-нет, — промычал Кудрявый.
Миссис Хорн отрицательно покачала головой. Дядя Сагамор поглядел на них обоих и причмокнул:
— Сдается мне, вы малость дерябнули, улучив момент? Да я не против! Привык помогать таким вот ребятам еще смолоду. Присаживайтесь. Давайте выпьем!
Он открыл бутыль и протянул ее миссис Хорн:
— Очень мило с вашей стороны, мистер, — отозвалась она и отпила, передав бутыль Кудрявому.
Тот тоже сделал глоток. Потом отхлебнул дядя Сагамор. Потом — опять миссис Хорн.
— М-м, — протянула она, — прямо так и пробирает!
Утеревшись ладонью, она уселась на бревно и передала бутыль Кудрявому.
— Э-э, спасибо, конечно, — промычал он, — но нам пора возвращаться.
— Да все нормально! — заметил дядя Сагамор. — Сэм там запускает ребятам пластинки на твоем проигрывателе. Куда торопиться?
— Ну… — И Кудрявый отпил немного.
Физиономия его стала краснеть, как и в прежние разы. Дядя Сагамор тоже отпил. Потом — миссис Хорн. Я ничего не мог понять. Кудрявый сказал: все, ему достаточно.
Дядя Сагамор рассеянно перезарядил ружье и сидел, постукивая по курку.
— И что этот Харм Бледсо рыщет как сумасшедший вокруг. Вы точно его не видали, ребята? — спросил он.
Кудрявый покрылся испариной и что-то промычал.
— Ну и ладно, — сказал дядя Сагамор. — Вы бы его не узнали, кабы увидели. Однако выпьем еще все по кругу. Чтоб нормально себя почувствовать, человеку надо выпить три-четыре хороших порции. Давайте-ка примите как следует!
Кудрявый принял, и глаза его начали стекленеть. «Еще глоток, — подумал я, — и он не сможет нахлобучить шляпу. Нашел с кем соревноваться — с дядей Сагамором».
Дядя Сагамор выпил еще и передал бутыль миссис Хорн. И тут я заметил, как, наклоняясь, она подмигнула ему, впервые дав понять, что она его знает.
— Ну, сэр, — сказала она, утираясь рукой, — прямо и не упомню, когда пробовала такой мягкий напиток. На-ка, губошлеп, — передала она бутылку Кудрявому, — пей, тут еще много.
Не в силах разобраться с этим пьянством, я пошел назад — поглядеть, как там папаша. И будь я проклят, если на обратном пути не слыхал все того же человека, расхваливавшего великого Минифи. Однако он что-то затянул!
Проходя мимо свинарника, я, кажется, снова увидел Харма. Около скипидарного аппарата вокруг какого-то человека в защитного цвета рубашке столпились шериф, Отис и Бугер. «Да нет, это глупо, — подумал я. — Зачем же ему возвращаться, когда он только что ускользнул? Сделай он еще шаг навстречу дяде Сагамору — и заработал бы хорошую пробоину».
Толпа вновь взревела — что-то там тот человек опять высказал. Я прыгнул в машину и поглядел на трибуну. Он все покачивался и, держась за стержень, зачитывал свои бумажки, а папаша, лучезарно улыбаясь, обводил толпу взглядом, словно призывая всех возрадоваться: какой замечательный человек Минифи!
Мёрф размышлял сам с собой.
— Не пойму я этого шутника! — бормотал он. — Обычная стандартная болтовня в пользу Кудрявого. Какая скука!
Я попробовал рассказать ему про дядю Сагамора и прочих, но он шикнул:
— Замолчи. Похоже, он закругляется!
— Минифи — защитник маленького человека! — читал докладчик.
Толпа ревела.
— Минифи — знаток человеческих отношений и борец за человеческое достоинство!
Опять рев толпы. Голос докладчика поднимался все выше:
— Итак, леди и джентльмены, мне доставляет большое удовольствие представить вам человека всеми любимого, почетного выпускника школы Родса, героя войны, преданного семьянина, вашего будущего шерифа и моего друга и соседа — Минифи!
Он выбросил руку в сторону папаши и дал знак толпе.
На секунду воцарилась такая тишина — можно было услышать, как булавка упала. Человек остановился в испуге, потом недоуменно обернулся к папаше. Тот судорожно глотнул и залился краской. Потом попытался криво усмехнуться и сказал в микрофон:
— Э-э… ну, вот вам, сограждане, пример подлинного величия. Мы все теперь как будто с ним познакомились. Я сам чувствую, словно знаю Минифи всю жизнь…
И тут словно прорвало — поднялся вой, свист, шум и гам. Кто-то орал:
— Что за чертовщина!
Другой вопил:
— Что тут творится?
Папаша пытался что-то сказать, но ему не дали. Человек на трибуне ничего не мог понять: он, как безумный, тыкал папаше в лицо свои бумаги, словно хотел убедить его в том, что он прочел все в точности, как там было написано. И удалился, скорчив рожу.
Мёрф отпил еще. Потом качнул головой и произнес слабым голосом:
— Ну, брат! Еще ведь не до всех дошло!
— Что? — спросил я.
— Ты понял? Это ведь, должно быть, тот малый, которого ждал Кудрявый, когда тянул время.
Глава 15
Толпа все вопила и бушевала. Видно было, что они набросились на папашу, хоть он тут был вовсе ни при чем. Все начали орать:
— Где Кудрявый? Почему он не возвращается?
Потом какой-то голос сбоку прорычал: