Дьявол может плакать

Кеньон Шеррилин

— Что?

Умный человек, желающий остаться в живых, сменил бы тему, но Кэт была очень предрасположена к самоубийству.

— Почему ты был на Олимпе?

Его глаза были пусты.

— Ты действительно хочешь знать правду?

— Иначе я бы не спросила.

Син подошел к бару и налил двойную порцию виски — создавалось впечатление, что это его обычный ответ стрессу.

Он опрокинул выпивку одним глотком и сморщился, потом сердито посмотрел на Кэт и ответил:

— Я был одинок. — У неё

перехватило дыхание от боли на его лице. — Я не спал с кем попало по одной простой причине: я был запятнан. Наполовину человек, наполовину бог — для меня нигде не было места, и шумерские боги не преминули на это указать. Нингал, моя жена, покинула нашу постель столетия назад. Она вышла за меня только потому, что я был экзотикой, непохожим на других. Но как только остальные ополчились на неё за связь с нечистокровным, она больше не пускала меня в свою постель. В конце концов, какие дети могут родиться от нечистокровного бога?

Он сжал зубы, как будто боль была непереносима, и снова заговорил:

— Я думал, что со мной что-то не то. Что это за бог плодородия, который не распутничает? Бог плодородия, чья жена не бывает в его постели? Но я не хотел быть, как мой отец, и домогаться смертных женщин, которые не могли мне противостоять. Так использовать людей нельзя. К тому же я знаю, сколько боли причинила матери неуемная похоть отца. Артемида появилась однажды, когда я катался верхом в Уре. Ее окружали олени, она казалась такой умиротворенной и — только не смейся — милой. Я никогда не видел женщины красивее, поэтому остановился поговорить с ней, и вот мы уже смеялись. Мы сразу же подружились.

Все это было понятно Кэт. Они оба были богами луны. Вероятно, у них было много общего.

— Что заставило тебя прийти к ней на Олимп в ту ночь? На самом деле?

Син отвел глаза.

— Ярость. Нингал оскорбила меня, а я устал от того, что надо мной смеются. Я был сильным богом, но не самым сильным в своем пантеоне. Я знал, что нет способа вступить с ними в схватку и победить. Они бы объединились против меня. Тогда я пошел к Артемиде, чтобы она помогла мне ослабить мой пантеон. Я думал, что если она правда любит меня, как говорила, то мы сможем объединить свои силы против них.

Он горько рассмеялся.

— Будь осторожна в своих желаниях, они могут исполниться. Я хотел уничтожить их за то, что они сделали со мной, и это исполнилось. Просто я не предвидел, что меня низвергнут вместе с ними.

Чувство вины раздирало Кэт изнутри, когда она слышала агонию в его голосе, видела отвращение к себе в его взгляде. Она не хотела причинить боль ему или кому-то еще.

— Артемида неспособна дать то, что ты ищешь.

— Спасибо, — усмехнулся Син. — Но открою тебе секрет: я узнал это три тысячи лет назад, когда она связала меня и опустошила насухо.

Желая успокоить

его, Кэт подошла и взяла его за руку, а Син налил себе еще бокал.

— Ты ведь понимаешь, что ты только что сделал, правда?

— Оскорбил твои умственные способности?

— Нет. — Она взяла его руку в свои. — Ты открылся мне. Доверился мне.

Син замер в молчании, как только понял, что она права. Он рассказал ей вещи, которые никому другому не рассказывал. Но с ней так легко разговаривать. В отличие от других она не судила его за прошлое и ошибки.

Она заставляла его забывать о защите.

— Думаю, вы с матерью отлично посмеетесь надо мной, когда потом поговорите.

Выражение лица Кэт сразу же сменилось негодованием.

— Я никогдане скажу никому то, что ты только что рассказал. Никогда. За кого ты меня принимаешь?

Он не ответил.

— Может, нам снова начать оскорблять друг друга? Думаю, так было проще.

— Не проще. — Кэт покачала головой. — Просто безопаснее.

Проклятье, она была умной. Иногда даже больше, чем достаточно для его умственного спокойствия.

— Я люблю безопасность.

— Это говорит человек, который борется с демонами голыми руками? — громко рассмеялась Кэт. — Ты действительно так меня боишься?

— В отличие от тебя, демоны простые. — Они хотя бы не вызывают желания обнять их.

— Это как?

— Они забирают только твою жизнь.

— А я? — Кэт подняла брови.

Ты легко могла бы завладеть моим сердцем.Правда сжигала его на месте. Он не чувствовал подобного уже тысячи лет.

Тысячи.

Кроме того, он не был уверен, что когда-нибудь вообще чувствовал подобное к женщине. Он едва мог вспомнить, как добивался расположения жены. Даже если у него когда-то были к ней чувства, она убила их своей бессердечностью.

Но Кэт…

Она честна и заботлива. Два качества, которыми его жена не обладала. Когда Кэт дотрагивалась до него, его тело исступленно реагировало. Единственная её улыбка могла заставить его сгорать изнутри. Одно прикосновение руки — и он распалялся. Его ужасала мысль о том, сколько власти над ним имеет один человек. Как единственный её жест может так сильно его тронуть.

— Ты не ответил мне, Син, — напомнила Кэт, по-прежнему лукаво глядя на него.

Он отошел.

— Не ответил на что?

— Почему ты боишься меня?

Могла ли она быть безжалостнее? Не желая признаваться в своих чувствах, он попытался свести все к шутке.

— Ты командуешь двумя демонами с соусом барбекю. Какой дурак не станет тебя бояться?

— Почему ты прячешься? — в досаде цокнула языком Кэт.

— Кто сказал, что я прячусь?