Дьявол в бархате
Шрифт:
— Предпочла другого? — вежливо осведомился Фентон. — Как глупо с ее стороны! Доброй ночи!
Он устремился за Томом и мастифами, поняв по последнему взгляду Дюрока, что поединок с ним будет нелегким. Остановившись, Фентон огляделся вокруг, чтобы определить, где находится. Высокая плотная живая изгородь слева была наружной оградой лабиринта.
— Том, — сказал он, — мастифы должны проделать для нас дыру в изгороди. Если только моя жена…
В этот момент Фентон увидел Лидию, которая бежала вдоль ограды им навстречу. Она раскраснелась
Однако Лидия казалась спокойной и даже веселой. Фентон напрочь забыл о накидке Мег, наброшенной на его левую руку. Если Лидия и заметила ее, то не подала виду. По сигналу Фентона Гром, Лев, Обжора и Голозадый прорыли в изгороди отверстие, сквозь которое могли свободно выйти их хозяева.
— Черт возьми! — воскликнул Фентон. — Я возвращаюсь по собственным следам. Вот лестница, ведущая на Пэлл-Молл. А я думал, что мы очутимся в парке. Как по-твоему, Лидия?
— О, мы скоро будем дома, — пробормотала Лидия.
Дверь открыл бледный Джайлс, за ним на стене горели канделябры.
— Слава Богу, что вы вернулись! — воскликнул он. — Сэр, пришла записка от мистера Рива, в которой он предупреждает вас об опасности. Прошу прощения, но я вскрыл и прочитал ее. По вашим следам в Весенние сады отправились трое джентльменов. — Джайлс облизнул сухие губы. — Я решил послать туда Тома с мастифами.
Лидия, не сказав ни слова, начала подниматься наверх. Большой Том отвел собак вниз, перед тем как спустить их на ночь.
— В письме упоминались имена этих «джентльменов»? — резко спросил Фентон.
— Нет, сэр. Там только был намек… — Джайлс плотно сжал губы. — Сэр, у меня нет при себе письма. Это подождет до утра.
Фентон согласился. В данный момент письмо не представляло для него никакого интереса, и он выбросил его из головы. Вздрогнув, Фентон обнаружил, что накидка Мег висит у него на руке. Дела шли все хуже и хуже.
— Ты хорошо поступил, Морковная Башка, — похвалил он Джайлса и рассказал ему о происшедшем. Попросив слугу избавиться от накидки, Фентон нерешительным шагом стал подниматься по лестнице.
Он пытался подобрать слова извинения, но безуспешно. Дверь комнаты Лидии была заперта. Фентон постучал, что делал крайне редко, и получил разрешение войти.
Лидия, приведя в порядок платье и волосы, стояла перед зеркалом в дальнем конце комнаты. Горела только одна свеча.
Фентон снова старался найти нужные слова. Проглотив слюну, он спросил, не хочет ли она чего-нибудь поесть или выпить.
— Вот как? — холодно откликнулась Лидия, повернувшись к нему. — Но нам придется долго поджидать за столом нашу гостью.
— Какую гостью?
— Какую же, как не Мег? — удивленно переспросила Лидия, подняв брови. — Что? Ты не ждешь Мег? А ты так нежно прижимал к груди ее накидку! — В голосе Лидии послышались свирепые нотки. — Как ловко ты обвел меня вокруг пальца, заманив в эти гнусные Весенние сады, куда мне вовсе не хотелось идти! Конечно, я могу не верить своим глазам, но я видела, как она лежала на спине, а ты…
— Лидия! Ты ведешь себя, как ребенок!
Глаза Лидии казались огромными на ее побледневшем лице.
Внезапно, словно разом разрядив бортовые орудия корабля, она начала говорить.
До сих пор Фентон только веселился или даже чувствовал себя польщенным, замечая в Лидии признаки бешеной ревности. Он вел себя, как муж на четвертой неделе медового месяца, что в общем соответствовало действительности. Однако со временем мужья начинают лучше понимать своих жен, что и происходило с ним в данный момент.
Фентону пришлось выдержать тяжелые полчаса. Досталось и Мег, и ему самому. Не стесняясь с выражениях, что в определенные моменты свойственно всем леди, Лидия описывала поведение Китти и Фентона, каковым оно ей представлялось. Когда Фентон с отвращением запротестовал, она осведомилась, не забыл ли он о том, что украл ее кольцо с бриллиантами и подарил этой шлюхе Китти.
Голос ее становился все громче, а упреки — все более резкими. Лидия обвиняла его буквально во всех грехах — от скупости до убийства. Она сама ужасалась собственным словам, но уже не могла остановиться. Будучи оскорбленной, Лидия стремилась оскорбить в ответ как можно сильнее. Один раз она замахнулась на него кинжалом, и он едва не сломал ей запястье, пытаясь предотвратить удар.
Что касается Фентона, то его задача была куда более трудной. Пытаясь заставить Лидию замолчать, он начинал сердиться, а вместе с гневом в нем пробуждался сэр Ник. Его бесплотные руки вылезали из-под прогнившей крышки гроба, стремясь вцепиться Фентону в горло.
Прижимая руки к глазам, Фентон напрягал все силы. Если сэр Ник возобладает над ним, то его охватит безумие. Почувствовав, что черная пелена спадает с его глаз, он понял, что снова победил. Теперь нужно сразу же уйти.
Фентон направился к двери и с шумом захлопнул ее за собой. Он тут же услышал, как Лидия, подбежав, задвигает засовы.
Снаружи, внизу и наверху, было темно.
Фентон пошатнулся и прислонился к стене, пытаясь остыть. Через несколько секунд он позвал Джайлса.
Слуга материализовался из темноты, держа в каждой руке свечу.
— В чем дело, сэр? Какое-то новое… — Джайлс умолк.
— Зажги свет в моем кабинете, дружище, и принеси туда кувшин лучшего Канарского… нет, лучшего бренди!
— Сэр, если я могу…
Фентон бросил на него взгляд, и Джайлс тут же дематериализовался на лестнице, ведущей вниз.
Вытерев пот со лба, Фентон почувствовал себя более спокойно. Найдя ощупью путь к лестнице, он начал спускаться, держась за перила. Дверь в его кабинет была открыта. На полированном письменном столе, который окружали стены, уставленные полками с книгами, мерцала свеча в серебряном канделябре. Фентон опустился на стул у стола.