Дьявол. Ставка на любовь

Белая Екатерина

А что Макс?

Как оказалось, для него это было просто развлечением. Забавой, после которой он сразу переключился на следующую жертву.

Самое ужасное, что когда я увидела Высоцкого с другой, моё сердце болезненно дрогнуло. Хотя мне должно быть всё равно, с кем он обжимается.

Мне плевать— твердила я себе, когда бежала к выходу. И верила в это до тех пор, пока не оказалась прижата к стене, и мои ноздри не заполнились приторным запахом духов.

Для

меня этот запах стал символом предательства и растоптанного доверия. Поэтому я не выдержала — разревелась, когда Макс снова начал вести себя так, будто одержим лишь мной.

Лжец.

Никогда больше не куплюсь на это. Никогда!

Вздрагиваю, отвлекаясь от мыслей, когда рядом неожиданно садится Паша.

— Хочу продолжить наше общение, — подмигивает он мне, улыбаясь.

И даже не успевает закрыть за собой дверь — к машине подлетает Макс и одним рывком выдёргивает Фёдорова из салона. Затем хлопает дверью и утаскивает шокированного Пашу к своему внедорожнику.

— Дурак, что ли? — озадаченно произносит Мила, наблюдая за всем этим. — Не смешно! — возмущается, заметив веселье Нагорного. — Он реально отбитый.

— Нормальный он, — отвечает Яр и трогает машину с места.

А я оборачиваюсь, видя, что Высоцкий зашвыривает Федорова в… багажник!

Где он нормальный?! Ведёт себя, как псих!

— Нам нельзя уезжать! — взволнованно заявляю. — Яр, остановись, пожалуйста!

Парень игнорирует мою просьбу, хотя тоже всё видит. Но реагирует на происходящее совершенно спокойно.

Мы выезжаем на дорогу. А уже спустя несколько минут машина Макса обгоняет нас на бешеной скорости, и у меня от этого бегут мурашки по коже.

Милана тоже психует.

— Не пойму, чё за паника? — раздражается Ярослав. — За Пашку, что ли, трясётесь? Ничего ему не будет. Макс просто покатает его чуток, потом на место вернёт. В Крузаке просторный багажник, кстати.

Он серьёзно или издевается? Не пойму.

— Зачем это делать вообще?

— Спросишь у него потом сама, — Нагорный ловит мой взгляд в зеркале заднего вида.

— Я не собираюсь с ним общаться, — твёрдо заявляю.

И смотрю в окно, стараясь забыть о существовании Высоцкого.

Всё. Нет его.

Просто не думать. Не вспоминать.

Зарекаюсь выкинуть из своей головы бойца, но сделать это не так просто, как кажется. Он как будто пророс в мой мозг и каждый раз всплывает в мыслях, вызывая злость и негодование.

— Не хочу тебя одну оставлять, — задумчиво тянет Мила, наблюдая за мной. — Поехали ко мне ночевать?

— Можно, — жму плечами.

— Я думал, ты со мной на дачу вернёшься, — хмурится Яр.

— Зачем? Там и без меня хорошо.

Нагорный хочет что-то сказать, но передумывает. Заметно помрачнев, он продолжает следить за дорогой и молчит весь оставшийся путь.

А

когда высаживает нас у дома Миланы, то уезжает, даже не попрощавшись. Меня это удивляет.

— У него бывает такое периодически, — невозмутимо отмахивается подруга. — Не обращай внимания. Пошли.

В квартире нас встречает мама Милы. Она сразу усаживает нас за стол и не выпускает до тех пор, пока не попробуем всё, что она наготовила к ужину. При этом мы болтаем о всяких мелочах, смеемся. И мне наконец-то удаётся отключить мысли о Высоцком.

А ближе к ночи Милану, как обычно, несёт в эзотерику.

В этот раз она достаёт карты Таро и с важным видом тасует их, торжественно сообщая, что сейчас расскажет всё про мою судьбу.

— Я не верю в эту чушь, — отмахиваюсь. — Ты же знаешь.

— Ш-ш-ш… Не надо так говорить при них. Обидятся, — шепчет она на полном серьёзе, вызывая у меня смех. — Ну, Вика! — складывает брови домиком.

— Ладно, всё. Я готова. Что делать?

— Снимай.

— Вот так? — двигаю несколько карт сверху.

Подруга удовлетворенно кивает и, приняв самый серьёзный вид, начинает расклад.

Пока она возится, я зеваю. Мне очень хочется изобразить искренний интерес, но не получается. Я скептик и не верю, что разрисованный кусок картона может предсказать чьё-то будущее.

— Капец. Пятнадцатый аркан выпал, — многозначительно выдыхает Мила, округляя глаза.

— Что это? — интересуюсь без особого энтузиазма.

— Карта Дьявола.

— Кого? — переспрашиваю, надеясь, что ослышалась. — Дьявола?

Получив в ответ кивок, напрягаюсь, опуская взгляд на картинку с рогатым монстром.

От веселья не остаётся и следа. Становится жутко, и я передёргиваю плечами, испытывая тревогу.

— И что это значит?

— Страсть и зависимость. Жажда. Искушение, порок.

Сглотнув напряжение, хмурюсь.

— Но это же не в прямом смысле, да? Типа зависимость от денег? Страсть к работе? Жажда знаний?..

— Вик, я вообще-то на любовь расклад делала.

— Ну спасибо, — нервно усмехаюсь. — То есть мне надо быть готовой к появлению маньяка-извращенца?

Один уже, кстати, есть на примете. Вот не зря я стремлюсь держаться от него подальше. Интуиция хорошо работает.

— Это будут твои чувства, Вика. То, что ты будешь испытывать рядом с любимым человеком. Такая у тебя будет любовь к нему.

Слова подруги вызывают внутренний протест. Я не хочу испытывать перечисленные эмоции к кому бы то ни было, потому что это больше напоминает больную одержимость, но никак не любовь. Любовь в моём понимании символизирует нежность, доверие и преданность. Нечто возвышенное. Святое. Чувства отца к моей маме — вот настоящая любовь. И я мечтаю, чтобы у меня было так же.