Дьявольщина
Шрифт:
Я уже стал со всеми прощаться, как вдруг тяжелая рука легла мне на плечо и знакомый голос произнес:
— Постойте, вас хотят видеть.
Обернувшись, я увидел своего старшего брата Джокко, футболиста, громадного и плотного, как и прежде,
— Что случилось? — спросил я.
— Пойдемте, — сказал он по-детски восторженно и таинственно, — там увидите.
Я двинулся за ним, каждую секунду готовый к бегству. Мы подошли к эстраде, где толклись недоуменно несколько Чертей, Дорис и — поодаль, у микрофона, — моя мать.
Джокко подтолкнул меня к прочим Чертям, и мать объявила во всеуслышание:
— Внимание, начинаем вручать призы!
Призы?
Когда публика затихла, мать продолжила:
— Вместо того чтобы вручить обычный приз за лучший костюм, мы решили, что будет интереснее вручить два приза — за самый оригинальный и за самый банальный костюм!
О Боже!
Я старался не смотреть на Дорис, поскольку и так знал, что она сейчас самодовольно и победно улыбается под своим зеркальцем. Совершенно ясно, что ее привели сюда, чтобы наградить за самый оригинальный костюм, — и радости по этому поводу хватит на ближайшую неделю.
Но это было не все. А мы, восемь Чертей, не затем ли здесь, чтобы вместе — и справедливо, надо признать — получить призы за самый неоригинальный костюм? Мне и за месяц не загладить свой промах.
Мои предчувствия оправдались. Мать объявила, что приз за самый необычный костюм присужден юной леди, изображавшей всех остальных! Дорис шагнула на эстраду, изящно раскланялась и приняла свой приз — маленькие часики-брошь.
Ей зааплодировали. Тяжелое предчувствие закралось в мое сердце, но я постарался прогнать его. В конце концов, они лишь добавили нам трофеев, только и всего.
Наступил наш черед — восьми дьяволов в алых костюмах, — и мы, покорно столпившись на эстраде, получили свои призы: пустые браслетки для монограмм.
Я, конечно, чувствовал себя круглым дураком, стоя над толпой, чествовавшей меня за отсутствие оригинальности, и видя, как Дорис довольно посмеивалась, но минутой спустя ощутил себя в гораздо более идиотском положении, так как толпа стала скандировать:
— Разоблачить! Разоблачить!
Да, пробраться к дверям я не успел, но хоть Дорис удалось ускользнуть в суматохе, и, насколько я ее знаю, она уже должна строить планы, как вызволить меня отсюда. Не могу себе представить, как именно это будет, но одно знаю наверняка.
Это будет нечто оригинальное.