Дьявольски рисковый
Шрифт:
– Всё! Я имею в виду, я ... у меня не только один подопечный. У меня их трое и один мается дурью, больше чем другой!
– Трое? Я прикрепил к тебе Билли, или нет?
– Да. Собственно у меня только Билли. Но есть ещё двое других, о которых мне нужно позаботиться, потому что они сами слишком глупы для этого ...
Господин Рюбзам подавил улыбку. Его колени сомнительно затрещали, когда он пересел с корточек, скрестив ноги, на пол и прислонился спиной к стене. Я посчитала это глупо оставаться стоять и подсела к нему. Если мимо снова
– Почему они для этого слишком глупы? Что они делают не так?
– захотел знать господин Рюбзам, будто мы обменивались рецептами. Ну ладно. Мне ведь не нужно называть их по именам. Кое-что я могла рассказать. С кого мне начать? С Сеппо? Или с того кандидата, который больше всего делал мне заморочек?
– Есть один, он ... Он не ходит в нашу школу. Он даже не отсюда, но я дружу с ним и ему нужно выполнить важное задание, очень важное. Но вместо того, чтобы работать над ним, он постоянно пьёт алкоголь и зависает не с теми людьми и мне не удаётся удержать его от этого. Он увиливает и не понимает, как важно его ... его задание!
Если это сформулировать так, то звучало почти безобидно. Как будто Леандеру нужно пройти простое испытание. Это даже до некоторой степени не выражало то, что за этим стояло. А именно то, что здесь речь шла о жизни и смерти.
– Говоришь, вы друзья?
– Я кивнула.
– Да, друзья. По крайней мере, были ими. Ах, я не знаю ...
Господин Рюбзам начал массировать свой не побритый подбородок.
– Хм. Тебе нужно поговорить с ним об этом и найти путь, чтобы помочь ему с его заданием. Но если он вредит тебе, Люси, и пытается побудить тебя тоже пить, тогда - тогда тебе лучше больше не встречаться с ним.
– Нет, он этого не делает, - ответила я, зевая. Мой голод превратился в парализующую усталость. Я бы на месте могла улечься в коридоре и заснуть.
– Это хорошо. Будь осторожна, ладно? Ты знаешь, что я уже один раз поймал тебя с алкоголем ...
– Но вы также знаете, что это была глупая шутка и я ничего не пила, не так ли?
– Я этого не знаю, Люси. Я только надеюсь.
– С подбородка господина Рюбзама посыпалось немного серебряной перхоти не его пиджак.
– А кто есть ещё?
– Кто-то с нашей школы. Не из нашего класса, - добавила я поспешно, когда господин Рюбзам прервал свой шуршащий массаж подбородка и воодушевлённо посмотрел на меня.
– Это не имеет значения. Он хочет убежать и уехать в другую страну, потому что не выдерживает больше у своих родителей.
– Я предполагаю, это снова парень.
– Я заметила страдальческий оттенок в голосе, когда господин Рюбзам говорил это.
– Да, это парень, ну и что? Я знаю его уже вечность, и знаю, это ошибка, что он задумал. Но он полон решимости сделать это, он думает, что таким образом станет свободным, но он им не будет! Прежде всего ... прежде всего ...
– Прежде всего таким образом я его потеряю. Довольно эгоистичный аргумент.
– Его родители ничего об этом не знают?
– Конечно же, нет! В противном случае я бы не называла это сбежать. Они ничего не знают. Кроме меня никто ничего не знает.
– Сколько ему лет? Он уже совершеннолетний?
– Нет.
– Так. Конец. Допрос закончен. Больше я ничего не скажу.
– Тогда тебе действительно нужно что-то предпринять, Люси. Ты должна доверить мне, кто это.
– Нет! Нет, этого я не могу сделать! Я ему обещала, что не сделаю!
– Я так неистово качала головой, что боль в висках стала снова ощутимой.
– Он возненавидит меня.
– Это не всегда просто и удобно помочь кому-то. Ты сказала, он не хочет оставаться у своих родителей?
– Я кивнула.
– И поэтому хочет сбежать, в неопределённое будущее? Что он от этого ожидает?
Я попыталась объяснить господину Рюбзаму причины, но чем больше я рассказывала то, о чём Сеппо намекал мне в своих отношениях дома и своих шансах в Италии, тем больше ссылок я давала. Неуверенно я остановилась. Должно быть, я потеряла свой рассудок. Я рассказывала учителю то, что недавно передал мне мой лучший друг по секрету.
Господин Рюбзам долго думал, в то время как балансировал незажжённую сигарету между своих сухих губ. В конце концов он обильно прокашлялся, звук, который сразу же заглушил мой голод.
– Это Джузеппе Ломбарди, не так ли?
Я не отреагировала. Теперь мне хотелось лишь плакать. Я предала Сеппо. Как я только могла такое сделать?
– Хорошо, значит это Сеппо. Когда он хочет сбежать?
– Скоро, - ответила я жалким голосом.
– Как только скопит денег. Через неделю, думаю.
– Люси, существуют возможные решения для таких случаев, но их нельзя организовать в течение одной недели. Я позабочусь об этом, обещаю. Он мог бы переехать в собственную квартиру, в обслуживающуюся общину для подростков, ему уже шестнадцать. Я мог бы для времени, после окончания школы, позаботится для него о месте для обучения, но всё это невозможно сделать в течение семи дней. И это не получится без его помощи. Тебе нужно остановить его. Не то это сделаю я.
– Нет!
– Из-за чистой паники и голода у меня внезапно началась икота.
– Только не вы, пожалуйста, не надо!
– Кто тогда? Я доверительное лицо для учеников в этой школе и это мой долг реагировать, если узнаю такое. Я должен это сделать. Разве только ты позаботишься о том, чтобы он не сбежал. Или не смог сбежать.
– О нет ..., - прошептала я. Как мне только это сделать? В тоже время вдруг появился луч надежды, настоящий шанс, своего рода компромисс, за который я должна бороться. Да, я могла бы просто пойти к Сеппо и рассказать ему о том, что господин Рюбзам только что придумал. Но это будет значить, что он узнает о моём предательстве, а также о том, что я заботилась о нём. Кроме того ещё не было ясно, сработает ли всё то, что задумал господин Рюбзам.