Дьявольский контракт
Шрифт:
Внутри лежало невероятно красивое рубиновое колье, серьги, кольцо. Словно самые искусные мастера-ювелиры трудились над драгоценной композицией. Без лишних слов подняла волосы, а Алан застегнул колье на моей шее. Надела серьги и кольцо, вспушила волосы пальцами и повернулась к зеркалу.
Аж дыхание перехватило от увиденного! Узкий корсаж обтянул моё стройное тело, подчеркнув прелесть форм. Шифоновые многослойные юбки струились до пола, и лежали сзади воздушным шлейфом. Чёрные волосы разметались по обнажённым плечам и спине, придавая мне соблазнительный
– Ты очень красива, - отметил Алан, глядя в зеркало из-за моей спины.
Чуть было не ляпнула, что он тоже, но вовремя захлопнула рот. Получать комплименты привилегия женщин!
– Я готова, - заявила поспешно, чтобы у Алана не возникло желания раздеть меня и воспользоваться своими правами, которыми он так бравировал. – Можем идти!
Он кивнул, провожая меня взглядом до двери. Раскрыл её передо мной, и мы вышли в широкий коридор отеля. Нам встретились несколько призраков-уборщиков и я поёжилась при виде их полупрозрачных фигур.
– Они проникают внутрь номеров через стены и наводят порядок, - шёпотом сообщил Алан. – У призраков своя несвобода – они должны блюсти чистоту в жилищах и выполнять обязанности прислуги. До тех пор, пока они окончательно не переместятся в эту, или не вернутся в прежнюю жизнь, они выполняют грязную работу.
– Алан, почему в этом мире все обречены на несвободу? Это что за поголовное рабство?
Он усмехнулся.
– Неужели считаешь, что в прежней жизни ты была свободна? Не забывай, что у тебя были обязательства перед родными, учителями, работодателями, друзьями. Разве нет? Твоя свобода всегда была ограничена рамками приличия и здравого смысла. Здесь всё точно так же. Почти никаких отличий! И если в прежней жизни ты училась и работала, считая это своим долгом, то здесь называй это несвободой. Вот и вся разница!
– Но там меня никто не называл рабыней, принадлежащей хозяину! – вспылила я, раздувая от ярости ноздри.
Он рассмеялся над моей вспышкой оскорблённого самолюбия. Мы дошли до лифта, и Алан нажал кнопку вызова.
– Какая же ты наивная, моя маленькая леди, - отметил он, погладив меня по тыльной стороне ладони. – Вспомни, что в предыдущей жизни, выходя замуж, женщина попадает в рабство к своему мужу-хозяину. Она обязана стирать, гладить, убирать, готовить, ходить на работу, по магазинам, рожать детей и воспитывать их.
– Нашёл с чем сравнить!
– взвелась я, полыхая праведным гневом. – Женщины добровольно выходят замуж и добровольно ведут домашнее хозяйство, а рожать и воспитывать детей – это не обязанность, а привилегия, делающая женщин счастливыми.
Этот самодовольный умник меня откровенно бесил. Так и съездила бы ему по ухмыляющейся мордахе! Но он решил, что я заблуждаюсь во всех вопросах, и продолжил донимать меня своими рассуждениями.
– Это ты так говоришь потому, что тебе не пришлось побывать замужем и тянуть лямку семейного быта.
– Я жила с Владом и делала всё, что должна делать жена!
– Это и была твоя несвобода, - пожал он плечами.
– Но я с удовольствием выполняла свои обязанности!
– Заметь, ты сама назвала свой труд обязанностями. Здесь же они называются несвободой.
– Не цепляйся к словам, - рявкнула я, входя в открывшуюся кабину лифта. Алан шагнул вслед за мной и нажал кнопку первого этажа.
– Ну что же, отныне тебе предстоит с точно таким же удовольствием выполнять свои обязанности перед Правообладателем. Причём замечу, что тебе не придётся готовить, убирать, ходить на работу. Единственное, что надо будет делать, это угождать хозяину в постели.
Ещё немного и Алан нарвётся на скандал! Как он не понимает, что сексуальное рабство нельзя сравнивать с жизнью замужней женщины! Я, было, открыла рот, чтобы наорать на Алана, но осеклась. Неожиданно для себя поняла, что большинство женщин из прежней жизни находятся в точно таком же сексуальном рабстве, будучи замужем за своими Правообладателями! Если после свадьбы любовь проходит, то секс становится обязанностью! Причём очень неприятной и тягостной!
– В прежней жизни можно развестись! – выпалила я, чтобы оставить последнее слово за собой.
– Ага, - хмыкнул он. – Женщины разводятся, чтобы найти себе нового Правообладателя!
Да как же он надоел мне! Что за несговорчивый тип? На каждое моё слово у него десять в запасе!
Лифт дзинькнул, доставив нас на первый этаж. Мы вышли и двинулись по длинному коридору.
– Но в предыдущей жизни женщина может остаться одна, если захочет этого! У неё есть право выбора!
– Здесь тоже есть право выбора, - парировал Алан. – Напоминаю, что пока я не доставил тебя на место твоей несвободы, ты можешь вернуться в прежнюю жизнь. Но если же ты решишь помочь сестре и стать рабыней Правообладателя, то какое-то время тебе придётся терпеть его прихоти. Но любой договор имеет свой строк действия. Так что твоя несвобода будет невечной.
О! Какая прекрасная новость! Припираться мне тут же расхотелось, и я с интересом спросила:
– А что ещё говорится в договоре?
Алан нахмурился и заявил:
– В нём много чего написано и ты должна была прочесть это прежде, чем подписывать. Но раз уж ты не удосужилась ознакомиться с документом, то я дам тебе возможность заглянуть в него.
Я оживилась и ощутила прилив радостного возбуждения. Всё же хорошо, что я не пожизненно обречена быть рабыней. К тому же смогу прочесть договор, и мне станет ясно чего ожидать от новой жизни здесь и что предстоит делать.
– Вот мы и пришли, - заявил Алан и остановился перед широкими двустворчатыми дверями.
Швейцар распахнул их перед нами, и на нас выплеснулось море света и шума. Мы оказались в огромном зале, напичканном людьми, игорными автоматами и столами, обтянутыми зелёным сукном. Сколько раз смотрела фильмы про казино, но даже не представляла насколько здесь всё пропитано азартом! Люди вокруг галдели, радуясь выигрышу, или бурно реагируя на проигрыш. Отовсюду были слышны возгласы и звон золотых фишек.