Дьявольское желание
Шрифт:
Достигнув леса, Элисия не стала оглядываться на Грейстон-Мэнор, а продолжала ровным твердым шагом углубляться в чащу. Она глубоко вдыхала студеный воздух, мысленно сбрасывая с себя оковы плена. Ей надо двигаться не останавливаясь, чтобы как можно дальше уйти от Агаты, потому что гнев тетки, обнаружившей, что загнанная и затравленная ею добыча сбежала из капкана, будет страшен.
Элисия теперь никогда не сможет туда вернуться, да и не захочет возвращаться. А раз она стала бездомной, то ей остается только отправиться в Лондон. Агата, наверное, решит, что она подастся домой, в знакомые с детства места, но Элисия не станет зря рисковать. В Лондоне она поищет место гувернантки или компаньонки, в конце концов она же получила достойное леди воспитание
Девушка шла быстро, насколько позволял ей неяркий свет луны, спотыкаясь на корнях, задевая колючий кустарник, острые шипы которого цеплялись за ее плащ и не отпускали, пока она не вырывалась, теряя лоскутья и раздирая в кровь руки. Однако она не сдавалась и продолжала идти вперед, все дальше и дальше от Грейстон-Мэнор. Элисия надеялась до рассвета добраться до другого края леса, пересечь большую дорогу, пашни и оказаться в другой полосе лесов и перелесков, прежде чем фермеры отправятся с товарами на рынок. Ей не хотелось, чтобы ее заметили, иначе слухи разнесутся по рынку — от фермеров к слугам, от слуг к господам, и через два часа о ней будут знать все.
Первый проблеск утренней зари осветил небо на востоке, когда Элисия выбралась из леса и ощутила под ногами утоптанный проселок. Позади, провожая ее, таяла в утреннем воздухе нежная трель соловья. Золотые лучи солнца прогоняли тень вместе с мелодиями ночи.
Элисия считала, что Грейстон-Мэнор остался далеко, на много миль позади. Едва касаясь земли, оглядываясь по сторонам, она перебежала проселок и, пригнувшись, под прикрытием живой изгороди быстро заскользила вдоль нее.
Девушке надо было спешить, если она хотела укрыться в отдаленном лесу, прежде чем поднимется солнце и безжалостно осветит все вокруг.
Пробравшись сквозь густой кустарник, Элисия собралась было выпрямиться и перебежать поле, но вдруг замерла на месте. До нее донеслись отдаленный скрип колес и мерное постукивание подков по утоптанной глине проселка. Сердце девушки сжалось от страха; она не знала, на что решиться. Солнце вот-вот взойдет, а ей еще надо пересечь поле, однако отчаянный бег на глазах какого-нибудь фермера наверняка обратит на себя внимание, и ее непременно узнают.
Слегка приподняв голову, она поглядела сквозь листву и увидела в нескольких ярдах от себя старую кобылу, тянувшую повозку, полную бурно протестующих свиней. Какой-то мальчишка шел рядом, безуспешно понуждая кобылу двигаться быстрее. Лошадь продолжала двигаться ленивой трусцой, не обращая внимания на усердие погонщика. Элисия узнала в нем Тома, сына фермера, арендовавшего землю у сквайра. Ей никак нельзя было обнаружить себя, но он продвигался так медленно, а ей была дорога каждая минута. Когда повозка поравнялась с ее укрытием за кустами изгороди, небо уже начало розоветь. Она дала ей отъехать подальше и, поспешно выбравшись из-за веток, бегом побежала к лесу, надеясь, что Тому не придет в голову оглянуться.
К тому времени как она добралась до первых деревьев, легкие ее разрывались, а в боку кололо. Элисия в изнеможении прислонилась к стволу огромного дуба и невольно залюбовалась красотой великолепного восхода. Солнечный свет затопил поля, превращая их тускло-серый сумрак в зелень; небо, переливавшееся всеми оттенками розового и оранжевого, становилось ярко-синим. Она была спасена!
С невеселой улыбкой она перебирала мысленно свой путь и последний отчаянный бросок через поле. Маленькой девочкой она часто резвилась на полях и лугах и не могла даже вообразить, что когда-нибудь ей придется нестись из последних сил, вырываясь на свободу.
К середине утра ноги Элисии ныли от неимоверной усталости, а в голове мутилось от голода. Услышав неподалеку журчание ручья, беглянка отыскала тропинку, ведущую к берегу, и наконец опустилась у воды на колени. Зачерпнув ладошкой сверкающую чистую воду, она стала жадно пить. Вода стекала по ее рукам, и длинные рукава платья намокли.
Утолив жажду, девушка расположилась на крутом
Отдохнув, она замурлыкала себе под нос давно забытую песенку. Куплеты старинной цыганской баллады как нельзя лучше подходили к ее настроению и судьбе. Лежа на склоне над ручьем, глядя на игру его хрустальных струек, девушка тихонько запела:
Я странник, странник вечный, Покой мне незнаком. Луна над головою Сияет серебром. Брожу я по дорогам, По долам и холмам, Подмигиваю звездам, Деревьям и цветам. Я странник, странник вечный, Пуст вечно мой карман, Но девушкам-красоткам Всегда люб Джек-цыган.Элисия пела негромко, размышляя над словами песни. Быть свободной. Свободной, чтобы бродить и странствовать. Да, теперь она была свободна. Свободна выбирать любую дорогу… Возможно, не совсем то, что ей бы хотелось, но она изо всех сил станет добиваться лучшего… ей ведь некуда возвращаться.
Девушка позволила себе еще несколько минут отдыха, потом устало поднялась на ноги и направилась вдоль течения в поисках удобного места, чтобы перебраться на противоположную сторону и углубиться дальше в лес. Солнце то ярко светило, то пряталось за облаками, которые в течение дня постепенно сгущались. С севера подул холодный ветер. Он раскачивал кроны деревьев, вздымал плащ, в который Элисия тщетно старалась закутаться поплотнее. Ближе к сумеркам она решила, что отошла уже на безопасное расстояние и может подумать о ночлеге.
Лучи солнца слабели, унося с собой остаток дневного тепла, тени удлинились, воздух становился студеным. В сумеречном свете Элисия увидела большое дерево и поспешила к нему, не сомневаясь, что у его подножия растут пышные мягкие папоротники. Так и оказалось. Беглянка присела, вытащила свои припасы и поела немного, не зная, когда сумеет их пополнить. Наверное, ей осталось идти не так уж далеко. К утру она должна добраться до главной дороги.
Элисия вытащила из сумки теплую шаль и, сняв плащ, укутала ею плечи и голову. Потом она снова накрылась плащом и почувствовала себя тепло и уютно. Теперь ей был не страшен холод, который охватит все вокруг с заходом солнца. Оставалось надеяться, что собиравшаяся весь день гроза не разразится посреди ночи.
Девушка свернулась в клубочек, подтянув колени к груди и положив голову на руки, и мгновенно заснула, глухая к шорохам лесных зверьков, рыщущих в поисках пищи, не чувствуя холода, пробиравшегося под плащ.
Проснулась Элисия под мелкий противный дождичек, моросивший со свинцового неба. Дрожа от холода и сырости, она с трудом поднялась с папоротников. Все тело ее одеревенело и мучительно ныло после вчерашнего побега и долгого сна на холодной земле.
Пока она доедала остатки своих запасов, небо посветлело. Солнце не могло пробиться сквозь плотную пелену облаков, лишь сделало их из черных темно-серыми. Вдалеке угрожающе прогремел гром. Элисия торопливо сложила вещи в корзинку и стала пробираться сквозь чащу. В конце концов она достигла ближайшей цели — дороги, которая прорезала лес и шла прямо на Лондон. Завидев впереди перекресток, она поспешила туда. А дождь все усиливался и бил ее по лицу ледяными струями.