Дыхание дракона
Шрифт:
– Поймите, это не оборотни. Это вурдалаки, которые утратили свою человеческую сущность навсегда.
Сивер кивнул, соглашаясь с девушкой.
– Вы ведь верите в душу? – спросил он. – Так вот, человеческой души в них уже нет, а осталась только звериная сущность и желание убивать бывших соплеменников. Можете нам поверить: люди, которых вы закрыли в храме, фактически мертвы. Без разницы – съел ли их вурдалак или же они сами стали его подобиями.
– Если вы можете что-либо сделать, – серьезно сказал священник, – сделайте. Селение может стоять и без
– А вы, я вижу, очень неглупый человек, – одобрительно отметил Сивер.
– Приятно слышать, – священник понизил голос, – особенно от такого,как вы.
Ивона непонимающе перевела взгляд с наемника на священника и обратно, но Сивер лишь кивнул головой и усмехнулся.
– И я, – сказал он, – и госпожа Визентская связаны контрактом с остановившимися здесь торговыми людьми, но, пока мы в Костенцах, я в вашем распоряжении.
– А госпожа маг?
– Попробую помочь, чем могу, – сказала Ивона, переглянувшись с Сивером.
– Вообще-то, – сказал Сивер, обходя храм и внимательно его осматривая, – укус вурдалака не так опасен, как укус оборотня. Язнавал людей, которых кусали вурдалаки – и все обошлось. Но это неизлечимо, ты совершенно права.
– То есть ты хочешь сказать, что людей – кроме самого первого – еще можно было спасти?
– Это вряд ли. – Сивер остановился. – Они не случайно встретились с вурдалаком, и он неспроста их тяпнул. Они провели с ним неизвестно сколько времени. И то, что утром они лежали на полу, означает, что бывший родственник по крайней мере сильно их покусал. Так что шансов на спасение, скорее всего, не было. Но если бы селяне не испугались, они бы всей толпой одного вурдалака уделали бы.
Ивона задумалась, оглядывая здание храма.
– Надо бы узнать, сколько все-таки там вурдалаков, – сказала она. – Если всего один, то все не так страшно. Правда, Сивер?
Наемник кивнул.
– Остается придумать, как нам это узнать, не входя внутрь.
– Есть у меня одна мысль. – Ивона обернулась к следовавшему за ними священнику:– У вас в храме летучие мыши живут?
– Куда ж без них? Живут, паству смущают. Раньше и внутри храма, чуть вечер, летать принимались, так я щели заделал, как этот приход получил, так что теперь они только снаружи порскают.
– Хорошо. – Ивона зажмурилась, вспоминая нужное заклинание, а затем потянулась мысленно к маленьким существам, как раз просыпавшимся под кровлей храма.
Темно… Темно и ничего не видно. Надо скорее пробраться наружу, туда, где горит красноватым закатным светом щель между кровлей и стеной. Так, уже гораздо лучше – света достаточно, чтобы видеть все, что нужно. Стена, кусты, небо с комьями темно-бордовых облаков, деревья, двуногие существа, живущие на земле и не
Внутри темно, хотя и не так, как под кровлей. Глаза привыкают, и уже можно разглядеть изображения на стенах, разбросанные по полу обрывки бумаги, какие-то палки, тряпки… кости. Возле костей, прижавшись к полу, лежит зверь – мохнатый, похожий на широкомордого пса с большими когтистыми лапами и куцым хвостом. Зверь щерит зубы, следит взглядом за летучим существом. Зверь один – это важно. Стена, у стены – изображение Богини-Матери, горельеф в три человеческих роста, а по сторонам от него – резной иконостас, где изображены деяния богини и ее учеников. А сверху, на иконостасе… Странно, молодая женщина в разорванном селянском платье. Застыла неподвижно, словно еще одно изваяние, только глаза живут, с немой тоской всматриваясь в полет кожана. Зверь на полу смотрит на женщину, затем на летучую мышь, но не встает на ноги, а лишь безмолвно скалится…
– Ивона!!!
Девушка обнаружила, что сидит на земле, что голова у нее кружится и болит и что Сивер со священником, присев на корточки, поддерживают ее с двух сторон.
– Что с тобой, Ив? – Лицо Сивера выражало серьезную тревогу. – Ты стояла, закатив глаза, так что были видны белки, а потом начала падать, мы еле успели поймать.
– Я… была… в храме… – Ивона закашлялась. Слияние с летучей мышью, конечно, не было полным: девушка смотрела на мир глазами кожана и командовала ему, куда лететь, но, разумеется, система ориентации при помощи особого рода звуков оставалась привилегией зверька. Тем не менее возвращение в свое сознание и мировосприятие требовало привыкания. – Там один вурдалак, всего один. Он убил и съел одну из женщин, но вторая… видимо, жена… она жива и не обратилась.
Ивона перевела дыхание. Мир постепенно переставал кружиться перед глазами и обретал четкость, насколько это было возможно в наступившей темноте.
– Созывайте людей, – сказал Сивер священнику, – они потребуются для подстраховки. Женщину нужно срочно вытаскивать оттуда.
Спустя четверть часа уже с полторы дюжины селян, вооруженных смоляными факелами, топорами и вилами, собрались возле заколоченных дверей храма. Двое мужиков споро отдирали от дверей доски.
– Ив, – спросил Сивер, – ты хорошо видишь в темноте?
– Ну, вообще… да, довольно неплохо, как мне кажется.
– Сможешь его отвлечь чем-нибудь? Каким-нибудь простеньким заклинанием?
– А почему простеньким? – немного обиделась Ивона.
– Потому что, – сказал не заметивший этого Сивер, следивший за процессом вскрытия дверей, – храмы обычно охраняет от враждебной магии какой-нибудь артефакт, на языке церковников – священная реликвия. И применять внутри храма боевые заклинания может быть небезопасно.