Дыхание Смерти
Шрифт:
И поэтому, когда Дзигоро шагнул к выходу, никто не осмелился его остановить. Пес последовал за ним, пятясь задом и тихо рыча.
Оказавшись за дверью, камелиец быстро огляделся, нашел окно, ведущее во двор, и, проскользнув в него, бесшумно спрыгнул вниз. Кулл, не раздумывая, нырнул следом. Это было действительно неглупо. Не то чтобы стоило бояться встречи с двумя побитыми стражниками, которые наверняка уже пришли в себя, но для великого колдуна самым естественным поступком было бы бесследно раствориться в воздухе.
Но, видимо, это был несчастный день. Через
Пес развернулся в сторону приближающейся опасности, злобно рыча и скалясь.
— Не надо, их слишком много. Нам с ними не с правиться. — Дзигоро подошел к атланту и, положив на спину собаки руку, добавил: — Хотя выход, дружище, пожалуй, есть. Если ты согласишься понести меня.
Уловив на себе вопросительный взгляд друга, Кулл согласно кивнул.
— Вот и ладно, — с облегчением произнес Дзигоро, усаживаясь на спину пса. — Вперед, мой друг.
И Кулл понес его вперед по тропинке. Странно, но он почти не ощущал веса седока.
«Ну конечно, — подумал варвар, — жрет одну траву». Северянин с каждым новым прыжком ощущал необыкновенную легкость. Теперь он не чувствовал и своего веса. Он заглянул себе под ноги… лапы перебирали не сырую землю, а воздух…
…Одинокий фарсунский всадник от удивления вывалился из седла. Его кобыла беспокойно забила копытами и, позабыв про хозяина, умчалась в ночь. Фарсунец то боязливо поглядывал на небо, то принимался страстно молиться. Такого он в своей жизни еще не видывал. По звездному южному небу огромный белый ястреб нес свою жертву в гнездо. Животное в когтях птицы усиленно перебирало лапами, словно стремясь вырваться из плена. Мощный взмах крыльев — и фарсунца обдал ветер, донесший тонкий звук поющих на ветру перьев.
В рыжие пески медленно опускалось яркое малиновое солнце. Темнело.
Дзигоро сидел, завернувшись в серый дорожный плащ, и задумчиво глядел на часто дышавшего пса.
— По-моему, это все уже было, — задумчиво проговорил он. — Мы с тобой сидели в овраге, и ты…
В этот момент пес извернулся и яростно защелкал зубами в шерсти.
— Блохи? — посочувствовал Дзигоро. — Чего же ты не дал себя помыть?
Пес рыкнул, потом взвыл и вдруг разразился солдатским проклятием. Дзигоро в изумлении уставился на огромного голого варвара-северянина, с отборной бранью растиравшего укушенное бедро.
— Ну правильно, — кивнул камелиец, — теперь я вспомнил твое имя. С возвращением в мир людей, Кулл из Атлантиды.
— Валка! — выругался варвар. — Не мог предупредить, что превращать будешь? Я бы хоть штаны в таверне прихватил.
Дзигоро весело рассмеялся, откидывая голову.
— Что я такого сказал? — нехорошо сощурился варвар. — Я тебе, конечно, благодарен и все такое…
Дзигоро смеялся, хлопая себя по коленям и мотая головой.
— Погоди! — всхлипывал он. — Дай опомниться! Уморишь ведь, северянин.
Кулл набычился, с неодобрением разглядывая развеселившегося мудреца.
— Ну и куда я теперь пойду в таком виде? По караванному пути пугать лошадей фарсунцев?
Дзигоро внезапно стал серьезным. Его темные глаза сочувственно улыбнулись в темноте.
— С рассветом ты опять станешь зверем, Кулл. Собачья шкура слезла с тебя оттого, что сегодня новолуние. Но солнечный свет вернет заклятие. Если помнишь, я предупреждал тебя быть осторожным в желаниях.
— Что ты хочешь сказать? — Кулл сел, подтянув к груди длинные волосатые ноги. — С рассветом я опять стану собакой? — Дзигоро снова кивнул. — И ты ничего не сможешь сделать? — Кулл в волнении мотнул лохматой головой. — Как же так? Ты же великий маг, Дзигоро?
— С чего ты взял, юноша? — улыбнулся камелиец. — Я не маг. Не больше, чем ты.
— Но я же видел! Я видел, как ты на моих глазах превратился в ястреба!
— То, что ты видел, ничего не значит, Кулл, — Дзигоро отчего-то вздохнул, — не всегда стоит доверять глазам. Они могут обмануть. Тебе ли этого не знать, вошедшему в Призрачную Башню через Врата Заката. Я просто отвел глаза стражникам Гайбары. Магии в этом совсем нет. Они видели то, что хотели видеть. Могущество мага, страшную птицу, вспышку света… Теперь им будет чем оправдываться перед десятниками. Одно дело, если ты отпустил нищего камелийца с собакой, другое дело — если не смог сладить с великим чародеем.
— Значит, с рассветом я снова стану собакой, — угрюмо повторил Кулл.
— Боюсь, что так.
Варвар сдавленно зарычал и тут же осекся.
— Валка! Я был уверен, что убил лемурийца.
— Мага не так-то просто убить, — снова вздохнул Дзигоро, — так же как и оборотня. Против обычного оружия он неуязвим. Да и против необычного тоже. У каждого мага есть свое слабое место, и, как правило, они это тщательно скрывают.
— Я убью лемурийца, — сообщил Кулл как о давно решенном. — Не отговаривай меня, мудрец. Мой Бог не запрещает проливать кровь.
К его изумлению, Дзигоро не спорил.
— Дело твое, Кулл, — тихо проговорил он, — только вряд ли это тебе поможет. Ты стал зверем не потому, что лемуриец пробормотал над тобой пару глупых заклинаний. Они ничего не значат, поверь мне.
— То есть как? — удивился Кулл.
— Надо мной он махал шкурами и бормотал свои посредственные стишки трижды, если не ошибаюсь, но, как видишь, ничего не добился. Мне удалось уйти оттуда. Не спрашивай как. Я начну объяснять тебе простые вещи, а ты снова увидишь в этом магию. На самом деле воля может разбить любые оковы, даже укрепленные черным колдовством. И никакого волшебства в этом нет.