Дышу тобой

Кофф Натализа

— У тебя же Машка есть! — всхлипнула Саня.

— Нет Машки, солнышко, — осторожно произнес я, не выдержал, заскользил ртом по влажным щекам, дрожащему подбородку, искусанным губам. — Давно уже никого нет. У меня только ты есть. Одна, единственная, любимая, Саш.

— Нет? Ты отменил свадьбу?! — выдохнула сестра.

— Да, в тот день, когда мы с тобой разбились, — кивнул я.

Сашка молчала. Дышала часто, надрывно. Но плакать перестала. Зато застыла вся, натянулась словно струна.

— Зря,

Никон, Маша для тебя идеальная пара, — произнесла Сашка, сжав губы.

Глава 31

Ну, вот вредная же девчонка! Закрылась от меня. Опять.

— Ты должен помириться с ней, Ник! У вас все получится. У тебя карьера, положение, репутация. Тебе нельзя Машу бросать. Никак нельзя, — сипела Саня, а я вдруг начал злиться.

Подумать только! Она меня еще и уговаривает! Нет, я никогда не пойму, какие тараканы живут в этой хорошенькой головке.

— Ты не можешь так поступить! Это неправильно. Нужно… Нужно… — Сашка закашлялась, сглотнула, замолчала.

— Да мне срать на то, что правильно, а что нет! — вспылил я. — Я хочу тебя! Хочу быть вместе с тобой! Хочу видеть твою улыбку, слышать твой смех! Чтобы руку протянуть, а ты рядом.

— Отец не поймет, — возразила Саша. — Он одобрил твой брак с Машей. А я… я только тяну тебя в пропасть. Ты идеальный, Ник. Замечательный. Умный. Успешный.

— Да я придурок, Сашка! Самый настоящий придурок! Ты сейчас из-за меня рыдаешь, а мне застрелиться хочется! — прокричал я, а потом сипло, на выдохе: — Сашенька, Сашка, родная….

— Ни-и-ик, — выдохнула Саша, а я застыл, когда ощутил ее ладонь на своей щеке, потянулся, прижался ртом к нежной коже. — Я избалованная, вредная, беспардонная, хамоватая. Характер у меня жуткий. И еще я матом могу ругаться. И комплексов у меня вагон. Ник, ты же сам все знаешь. Я совсем не та, которая нужна тебе. Совсем не та….

— Не та? Это все полная хрень, Санечка, — выдохнул приглушенно в ее нежную ладонь. — Только ты мне и нужна. Ты одна! Вся, целиком, самая замечательная. Моя!

Сашка едва слышно застонала, но уже не плакала, и это было замечательно.

А я ошалело улыбнулся. Пусть и не сказала, что любит, а все равно неравнодушна ко мне. И на каждое прикосновение отвечает пылко и стремительно.

— Сашка-а-а, мы не виделись с самого утра, — пробормотал я, легко тесня девчонку к широкой кровати.

— Что? Нет! Не вздумай! Я не могу уже! И без того только и думаю целый день о том как ты…. Не вздумай, Ник! — тараторила Санька, пытаясь вывернуться из моих рук и удержать края рубашки на своем знойном и сводящем с ума теле.

— Уже подумал, Санечка, — бормотал я, мои ладони заскользили по аппетитным полушариям под неплотной тканью брючек. — Я едва держусь, Сашка! Знаю же, что гипс. И больно. Но

чччерт! Ты меня с ума сводишь, Саш, своим запахом. И вкусом. Ты такая вкусная, Сашка! Не было так остро никогда раньше. Только с тобой.

— У меня тоже, — вдруг серьезно шепнула Саша, вскинула голову, заглянула в глаза и пригвоздила меня к месту одной фразой: — Не было никого.

Я завис между раем и адом. Кайфовал и вместе с тем чувствовал, как адский огонь лижет пятки. Оступиться легко. Исправить сложнее.

— Сашка! — выдохнул я, не зная, какие слова подобрать.

— Что «Сашка»?! — фыркнула девчонка. — Вот такая я дура, да! Доволен?!

— Сашка! — хрипло прошептал я, едва борясь с диким безумным напряжением в штанах. Кажется, уже даже слышал, как трещит ткань по швам от напора.

— Хватит! Заладил! Раздевайся уже! — резко прикрикнула эта несносная и дерзкая девочка.

— Сейчас? — уточнил я. — Нет, Саш. Давай с твоими ранениями разберемся. Гипс снимут, кости срастутся. А потом уже все будет. Давай, как раньше. Как утром. Я все сам сделаю, приласкаю тебя, Сашенька. Тебе же нравится. Да? Скажи!

— Нравится, — покраснела Саня, но сверкнула на меня яростным взглядом небесно-голубых глаз. — Раздевайся! И меня раздень!

— Кассандра Юрьевна! — со свистом выдохнул я, когда Сашка шевельнула бедрами навстречу моему возбужденному члену, а потом умоляюще: — Сашенька! Ну что ты творишь!

— Времени мало, быстрее, Ники! — заторопила меня Саша, еще и скользнула ладонью по ширинке, огладила пальчиками член, сжала через ткань.

Я не сдержал стона. Да и к чертям все! Все эти «можно» и «нельзя»! Пошло оно!

Главное, у меня есть Саша! Моя строптивая, дикая, единственная!

— Времени вагон, Саш, — шепнул в ее приоткрытые губы.

— У тебя — возможно, — пробормотала она. — А я вот-вот кончу, Ник. У тебя голос такой.… И аромат… И сам ты весь такой, что я почти…. На грани уже…

— Черт! Ты точно девственница, Сашка?! — взмолился я.

— А ты проверь, — коварно улыбнулась, а потом и завладела моим языком, так, как умела лишь она. Подчиняя себе. Своим желаниям. Отбирая мой разум и дыхание.

Теперь, когда Сашка поведала свой секрет, я действительно понял, что не было никого. Ведь чувствовал, какая она там узкая и тесная. Как тянется ко мне. Реагирует. И вместе с тем смущается.

— Дожить бы, Саш, — признался я, чувствуя, как грохочет сердце в груди, а пульс в ушах.

Сашка не врала, под трусиками ее плоть была настолько влажной, что пальцы стремительно и легко нырнули в манящий жар.

Любимая потянулась навстречу, подалась бедрами, шире развела ноги, открываясь передо мной. Застонала жадно и откровенно, требуя не останавливаться.