Дюк

Гаджиала Джессика

Итак, каким бы безумием ни было то, что мне пришлось полностью поставить всю свою жизнь на паузу, был ли на самом деле другой выбор? На это не было похоже. Казалось, что я каким-то образом втянула себя во что-то, из чего не могла безопасно выбраться.

Что будет с моей квартирой? Мои вещи? Могу ли я все еще связаться со своей семьей?

О, Боже.

А как насчет моей бабушки? У меня даже не было возможности навестить ее. И если я пропущу еще один день, не позвонив ей, она начнет беспокоиться.

— Ладно, подожди, — сказала Ло, бросив

на меня взгляд, который говорил, что она видит, как вращаются мои шестеренки. — Я поняла. Это слишком много для любого, кто может принять, не говоря уже о том, кто не должен этого делать. Но я думаю, что все согласны с тем, что обеспечение твоей безопасности важнее, чем собеседования, покупки продуктов и все такое обычное дерьмо.

— Я понимаю, — согласилась я, кивая. — Но это обычное дерьмо важно. Мне нужно платить за квартиру, иначе я её потеряю. Однажды все это закончится, и мне нужно будет где-то жить. Мне понадобятся мои вещи. Все, что у меня есть, находится в этой квартире и…

— Ну, если Рейн этого не сделает, я пошлю кого-нибудь за твоими вещами. Ты не потеряешь здесь все. Ты просто теряешь пару дней или недель. Вот и все. Я думаю, что это небольшая цена за твою жизнь.

И снова она не ошиблась.

— Моя бабушка только что сломала бедро… — начала я.

Ло махнул рукой. — Мы придумаем, как тебе с ней увидеться. Тебе просто нужно хорошо притвориться, чтобы она не поняла, что что-то не так. И, что ж, может быть, лучше подождать еще день или два, пока синяки на твоем лице не заживут.

— Хорошая идея, — кивнула я.

— Хэй, — сказала Ло, положив руку мне на колено. Когда я подняла глаза, все, что я увидела, было понимание в ее глазах. — Это отстой. Ты ничего не сделала, чтобы заслужить это, но так оно и есть. Ты можешь сидеть здесь и переживать из-за того, что тебе плохо, и впадать в глубокую депрессию, или ты можешь смириться с этим, списать это на то, что жизнь временами была безжалостной сукой, и двигаться дальше. В любом случае, это не изменит ситуацию, только то, как ты с ней справишься.

Мне нравилась Ло.

Я едва знала ее, но она мне нравилась.

Может быть, это было потому, что я выросла рядом со своей бабушкой, которая была очень упрямой и самоуверенной, и меня тянуло к такой твердости. Было довольно круто видеть это в женщине, которая не была в три раза старше меня.

Может быть, что-то из этого немного передастся мне.

— Хорошо. Так что пойдем выпьем кофе, пока все мужчины не выпили его за нас, — сказала Ло, вставая и направляясь к двери.

Когда мы вернулись на кухню, Ренни и Дюка уже не было, кто-то по имени Репо сказал нам, что у них «есть кое-какое дерьмо», и оставил все как есть, прежде чем пойти и приготовить нам (и всем мужчинам) немного еды.

К пяти вечера Дюк все еще не вернулся.

Ло и Эшли были практически насильно выведены из помещения Кэшем, который настоял, чтобы она вернула свою «прекрасную задницу» обратно в Хейлшторм, прежде чем стемнеет.

И я осталась одна.

Поэтому, чувствуя

себя неловко и чувствуя, что со мной обращаются как с прокаженной, а все мужчины, казалось, расходились от меня веером, когда проходили мимо, я вернулась в комнату Дюка.

Я обтерлась в раковине.

Я снова сменила футболку.

Я ждала.

И ждала.

Потом я ждала так долго, что заснула, и желудок заурчал, когда я задремала.

И я снова проснулась от громких хлопков.

Я оказалась в сидячем положении с поднятым ножом, прежде чем успела даже моргнуть, чтобы сон покинул мои глаза.

— Быстро с этим справлюсь, — сказал Дюк, приподняв бровь и глядя на меня из сгорбленного положения, где он складывал вещи на земле. Мои вещи. На самом деле, он держал мою пушистую розово-желтую подушку для тела (прим. перев.: U-образная подушка) под мышкой. Это было настолько абсурдно, что я издала странный, сдавленный смех, от которого его собственные губы тоже приподнялись. — Слава богу, мне не пришлось брать эту штуку с собой на байк, — сказал он, бросая ее на кровать, и я потянулась за ней, сложила ее пополам и прижала к груди, одновременно удивленная и обрадованная, обнаружив, что она больше не пахла моим стиральным порошком, а вместо этого имела запах Дюка.

— Мои вещи у тебя? — я поймала себя на том, что спрашиваю, почему-то немного неуверенная в мысли о нем в моей квартире. Это была, как я уже сказал, неплохая квартира, но у меня не было возможности повесить шторы или разбросать подушки, чтобы все выглядело прилично. Почему-то именно эта чепуха была у меня на уме. Не факт, что в одной из коробок, стоявших на полу моей ванной, была не только гигантская коробка тампонов, но и устройство на батарейках, которое мне пришлось купить в Интернете и дважды проверить, чтобы убедиться, что оно будет в коробке без маркировки.

Я мысленно поблагодарила Вселенную за то, что у меня хватило здравого смысла вынуть батарейки, прежде чем упаковывать его.

Слава Богу за маленькие чудеса.

— Ло сказала, что ты беспокоишься обо всем своем дерьме в реальной жизни, — сказал он, отодвигая коробки ногой в сторону и направляясь к кровати. Он сел, нагнувшись широкой спиной ко мне, материал его футболки натянулся, когда он наклонился, чтобы развязать ботинки. — Я подумал, что самое меньшее, что я могу сделать, это забрать твои вещи, чтобы ты меньше чувствовала себя пленницей.

Он сбросил ботинки, и его тело откинулось назад, распластавшись на матрасе, одна рука закинута за голову, ноги все еще на полу.

И снова я поняла, каким усталым он выглядел.

Он так и не вернулся в комнату.

И не похоже, чтобы он нашел другое место для ночлега.

Я повернулась и положила нож на тумбочку, придвигаясь к нему. — Я знаю, что я не пленница, — сказала я, пожимая плечами. — Я понимаю, что это лучше для меня. Здесь со мной вряд ли что-то случится.

— Не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — сказал он, вытянув руку и сжал мою ногу выше колена.