Дюна: Дом Атрейдесов
Шрифт:
Однако после смерти Дмитрия Харконнена, отца Владимира Харконнена, старый император, очевидно, впавший в маразм, передал власть над Арракисом слабодушному Абульурду, который ухитрился за какие-то семь лет уменьшить производство пряности в десять раз. Доходы резко упали, и новый правитель потерял контроль над контрабандистами и перестал справляться с саботажем. Дурак лишился милости владыки и был без всяких титулов и званий сослан на Ланкевейль, где даже он не смог бы помешать добыче китового меха.
Вступив в управление планетой, Владимир
Арракис – это дьявольское место, которое несведущие профаны могли бы счесть наказанием, но ни в коем случае не наградой, – был единственным во всей Империи источником пряной меланжи, вещества более дорогого, нежели все драгоценные металлы вместе взятые. Здесь, в этом жестоком мире пустыни, меланжа ценилась выше, чем вода.
Без пряности станет невозможным межпланетное сообщение, а без него распадется и сама Империя. Пряность продлевает жизнь, сохраняет здоровье и придает остроту жизни. Барон, который сам употреблял пряность весьма умеренно, высоко ценил те ощущения, которые она ему дарила. Конечно, меланжа вызывает сильное привыкание, но это и делает ее таким дорогим товаром.
Бронированный орнитоптер летел над выжженной солнцем горной грядой, похожей на челюсть, утыканную гнилыми зубами. Над грядой поднималось к небу облако пыли, похожее на гигантскую наковальню.
– Там идет добыча, милорд барон.
Черные точки на горизонте превратились в военные орнитоптеры, стремительно приближавшиеся к машине барона. Пискнул акустический локатор, пилот включил идентификационный сигнал. Истребители, экипажи которых состояли из наемников, чьей задачей было не допустить к месту добычи посторонних, получив сигнал, развернулись и исчезли за горизонтом.
Пока Дом Харконненов может поддерживать иллюзию прогресса и увеличения доходов, Космической Гильдии не обязательно знать обо всех месторождениях, равно как и императорским чиновникам и людям ОСПЧТ. Барон придержит эту пряность для себя, чтобы увеличить свои и без того гигантские запасы.
После той путаницы и неразберихи, которые устроил здесь Абульурд, барону достаточно показывать лишь половину того, что он действительно добывает, чтобы ОСПЧТ и Империя почувствовали громадное улучшение в положении дел. Все они закроют глаза на грешки барона, если их аппетиты будут удовлетворены. Правители не заподозрят, что он создает тайные личные запасы пряности. Это, конечно, опасная стратегия, но у барона были средства борьбы с любопытными.
Они приблизились к облаку пыли, и барон вооружился биноклем. Теперь он мог видеть, как работает фабрика по добыче пряности. Стали видны огромные транспортерные ленты и ковши экскаваторов – вся эта техника стоила чудовищных денег, – но эту мощь следовало содержать, это оправдывало затраты, все – до последнего солари. Ковши вспарывали поверхность планеты, поднимая наверх коричнево-красную, похожую на корицу, массу, песок, пыль и куски кремния. Все ради того, чтобы отыскать драгоценную пряность.
Передвижные буровые установки работали поблизости; в их задачу входило бурение и отбор проб грунта. Наверху, подвешенные к застывшим в небе орнитоптерам, находились более тяжелые машины, готовые опуститься при первых признаках меланжи в образцах. По периметру разработки сновали разведчики, обследующие окрестность и прислушивающиеся к признакам появления червей. Один из громадных червей мог бы целиком поглотить всех работающих сейчас на месторождении.
– Милорд барон, – заговорил пилот и передал Владимиру Харконнену переговорное устройство, – с вами хочет переговорить капитан рабочей команды.
– Говорит ваш барон, – сказал Харконнен, приблизив к уху динамик. – Мне нужны последние данные. Сколько пряности вы нашли?
Снизу ответил капитан рабочей команды. Голос его был хриплым и грубым, казалось, этот человек не понимал, с кем он говорит, и это сильно раздражало, барона.
– Я десять лет работаю на пряности, но эти залежи превосходят все, что я когда-либо видел. Беда только в том, что они расположены очень глубоко. Обычно пряность располагается отдельными элементами, а здесь концентрация очень высока, но…
Барон подождал, но пауза затянулась.
– Что – но?
– Здесь происходит что-то странное, сэр. В химическом отношении, я хочу сказать. Из расщелин происходит утечка углекислого газа, там внизу что-то вроде пузыря. Рабочие прокопали поверхностный слой песка, чтобы добраться до пряности, но там оказался водяной пар.
– Водяной пар! – Это было неслыханно, на Арракисе влажность воздуха была равна приблизительно нулю даже в самые лучшие дни.
– Возможно, мы наткнулись на древнее водохранилище, сэр. Оно было, вероятно, спрятано под скалой.
Барон не мог даже предположить такую возможность – найти на Арракисе подземный источник проточной воды. Эту воду можно будет выгодно продавать населению, прикинул барон. То-то расстроятся местные торговцы водой, они прямо-таки раздуваются от сознания собственной значимости.
Его бас зарокотал в полную силу.
– Эта вода не испортила пряность?
– Не могу сказать, сэр, – ответил капитан. – Пряность – странная штука. Но я никогда не видел такого плотного скопления, сэр. Оно какое-то… какое-то неправильное.
Барон посмотрел на пилота.
– Соединись с разведчиками. Спроси, нет ли признаков появления червя?
– Нет никаких признаков появления червя, милорд барон, – ответил пилот, выслушав ответ. Харконнен заметил, что на лбу пилота выступили капельки пота.
– Как долго работает здесь команда?
– Около двух стандартных часов, сэр.
Теперь нахмурился барон. Один червь должен был обязательно появиться.
Пилот забыл выключить связь, и в наушнике снова зазвучал грубый голос капитана: