Дюна (шесть романов)
Шрифт:
Стражник сглотнул.
– Тебе известно, где сейчас герцог? – спросила она.
– Он на командном пункте, миледи.
– Хават с ним?
– Хават в городе, миледи.
– Немедленно найди его и приведи ко мне, – велела Джессика. – Я буду в своем кабинете.
– Но, миледи…
– Если понадобится, я вызову герцога, – холодно проговорила она, – но я надеюсь, мне не придется этого делать. Не хотелось бы беспокоить его этим.
– Слушаюсь, миледи.
Джессика сунула Мэйпс опустевшую чашку, встретилась взглядом с ее вопрошающими –
– Можешь идти спать, Мэйпс.
– Вы уверены, что я вам не понадоблюсь?
Джессика мрачно усмехнулась:
– Уверена.
– Не может ли все это подождать до утра? – спросил Юйэ. – Я сейчас дал бы вам транквилизатор, и…
– Идите к себе. Я сама разберусь, – сказала Джессика и, чтобы смягчить резкость приказа, потрепала Юйэ по руке. – Это все, что вы можете сделать.
Высоко подняв голову, она резко повернулась и пошла в свои апартаменты. Холодные стены… коридоры… знакомая дверь… Джессика распахнула ее, вбежала и захлопнула дверь за собой. Долго стояла, невидящими глазами уставясь на подернутые дымкой силового поля окна. Хават! Неужели это его удалось купить Харконненам? Ну что ж, посмотрим…
Джессика подошла к глубокому старомодному креслу, покрытому вышитым чехлом из выделанной кожи шлага, подвинула кресло, чтобы видеть дверь. Внезапно она очень отчетливо ощутила крис, пристегнутый к ноге. Отстегнула и надела на руку, попробовала, легко ли выскальзывает клинок в ладонь. Снова оглядела комнату, запоминая расположение всех вещей в ней – на случай всяких неожиданностей: в углу полукресло, стулья с прямыми спинками вдоль стены, два низких стола, у двери в спальню – цитра на подставке.
Плавающие светильники лили бледный розовый свет. Она притушила их, села в кресло, погладила шитый чехол. Царственная массивность кресла – это именно то, что ей сейчас нужно.
«Теперь пусть приходит, – думала она. – Посмотрим…». Она приготовилась к ожиданию, как учит этому Бене Гессерит: набираться терпения и копить силы.
Стук в дверь раздался раньше, чем она рассчитывала. Она сказала «Входите», и вошел Хават.
Джессика следила за ним, до вставая с кресла, видя переполняющую его энергию, – явно вызванную наркотиками. А сквозь эту энергию проглядывала огромная усталость. Слезящиеся глаза блестели. Обветренное лицо казалось желтоватым в розовых лучах светильников. На правом рукаве темнело большое мокрое пятно.
Джессика поняла, что сегодня у него не обошлось без крови.
Указав на один из стульев с прямой спинкой, Джессика велела:
– Возьми тот стул и садись напротив меня.
Хават поклонился и сделал так, как было сказано. «Вот пьяный идиот, Айдахо чертов!..» – думал он. Он изучал лицо Джессики, пытаясь придумать, как поправить дело.
– Нам давно пора выяснить отношения, – начала Джессика.
– Что взволновало вас, миледи? – Хават сел, упер ладони в колени.
– Хватит изображать невинность! – резко сказала она. – Если Юйэ еще не объяснил тебе, почему тебя вызвали, то кто-нибудь из твоих шпионов в
– Как вам угодно, миледи.
– Прежде всего ответь мне на один вопрос, – сказала Джессика. – Итак: ты сейчас – харконненский агент?
Хават подскочил, его лицо потемнело от гнева.
– Вы смеете такоскорблять меня?!
– Сядь, – спокойно сказала она. – Тыоскорбил меня так.
Хават медленно опустился в кресло.
Джессика, читая знаки на так хорошо знакомом ей лице, слегка расслабилась и глубоко вздохнула . Нет, это не Хават.
– Теперь я знаю, что ты верен моему герцогу, – произнесла она. – И я готова простить нанесенное тобой оскорбление.
– А разве есть что прощать?
Джессика нахмурилась: «Следует ли мне сейчас использовать мой козырь?.. Рассказать ли ему о том, что эти несколько недель я носила в моем лоне дочь герцога? Нет… даже сам Лето не знает об этом. Это только осложнило бы его жизнь и отвлекло бы – как раз тогда, когда он должен сосредоточить все силы на спасении собственной жизни. А это – это я еще успею использовать».
– Правдовидица, конечно, узнала бы истину, – сказала она. – Но у нас нет Правдовидицы, признанной Верховной Коллегией.
– Точно так. Правдовидицы у нас нет.
– Есть ли среди нас предатель? – спросила она. – Я тщательно изучала всех наших людей. Кто это может быть? Не Гурни. Уж конечно, не Дункан. Их заместителей не следует даже принимать во внимание – они занимают недостаточно стратегически важные посты. И это не ты, Суфир. Это не может быть Пауль. Я знаю, что это не я. Итак, кто остается? Доктор Юйэ. Так что, вызвать его сюда и допросить?
– Вы же знаете, что это ерунда, – отмахнулся Хават. – Он прошел кондиционирование в высшем колледже. Это я знаю наверняка.
– Не говоря уже о том, что его жена, из Бене Гессерит, была убита Харконненами, – добавила Джессика.
– Так вот что с ней сталось, – пробормотал Хават.
– Или ты не слышал, какая ненависть звучит в его голосе всякий раз, когда он поминает Харконненов?
– Вы же знаете, что у меня нет слуха на эти штуки.
– Ну а на меня почему пало подозрение? – спросила Джессика.
Хават нахмурился:
– Миледи угодно ставить своего слугу в весьма сложное положение… Ведь прежде всего моя верность принадлежит герцогу.
– И я многое готова простить за эту верность, – отозвалась Джессика.
– И вновь мне приходится спрашивать: а есть ли что прощать?
– Итак, пат? – спросила она. – Тупик?
Он пожал плечами.
– Тогда изменим тему на некоторое время, – предложила она. – Вот Дункан Айдахо, удивительный боец, превосходный телохранитель и разведчик. Сегодня он напился пьян каким-то пряным пивом. Мне доложили, что и другие наши люди одурманены этим напитком. Это так?