Дюна. Первая трилогия
Шрифт:
Хават обернулся, и герцог пересказал ему все, что узнал от Пола.
Но вместо сосредоточения, возникающего у ментатов во время работы, эти сообщения лишь усилили беспокойство Хавата. Лето всмотрелся в лицо старика, потом сказал:
– Ты что-то скрываешь, дружище. Мне следовало догадаться еще на совещании штаба, ведь ты там так нервничал. Что это за опасность, о которой нельзя говорить перед всеми?
Испятнанные сафо губы Хавата вытянулись в прямую линию с разбежавшимися от уголков мелкими морщинами. И так,
– Милорд, я даже не знаю, как к этому подступиться.
– Мы же приняли друг за друга немало шрамов, Суфир, – напомнил герцог. – И уж кто-кто, а ты можешь сказать мне все, что угодно, – и ты это знаешь.
Хават, по-прежнему глядя на герцога, подумал: «Таким я люблю его больше всего. Человеком чести, заслуживающим всей моей преданности и службы. Почему мне приходится причинять ему боль?»
– Итак? – потребовал Лето. Хават пожал плечами:
– Дело в обрывке сообщения, который мы отобрали у харконненского тайного курьера. Сообщение предназначалось для агента по имени Парди. У нас есть основание полагать, что этот Парди был главой всей здешней харконненской подпольной сети. Это сообщение… это такая вещь, которая может повлечь огромные последствия – или никаких. Дело в том, что его можно истолковать по-разному.
– И что же это за сообщение?
– Обрывок сообщения, милорд. Обрывок микрофильма, снабженного, как обычно, капсулой самоуничтожения. Мы сумели нейтрализовать воздействие кислоты незадолго до полного уничтожения информации – остался лишь фрагмент. Но фрагмент очень существенный.
– Да?
Хават потер губу:
– Он гласит: «… его никогда не заподозрит, и когда удар обрушится на него, довольно будет и того, что нанесет его рука любимого человека». Кассета была опечатана личной печатью барона, и я удостоверился в ее подлинности.
– Твое подозрение очевидно, – сказал герцог, и голос его стал ледяным.
– Я бы лучше отрубил себе руки, чем так расстраивать вас, – сказал Хават. – Милорд, а что, если…
– Леди Джессика, – сказал Лето и почувствовал, как быстро разгорается гнев. – А вы что, не сумели выбить факты из этого Парди?
– К сожалению, когда мы перехватили курьера, Парди уже не было в живых. А курьер, я уверен, просто не знал, что несет.
– Понятно.
Лето покачал головой: «Какая гнусность. Конечно, тут все подстроено – я-то знаю свою женщину».
– Милорд, если…
– Нет! – рявкнул герцог. – Здесь ошибка.
– Мы не можем этого игнорировать, милорд.
– Она со мной шестнадцать лет! Бессчетные возможности были для… Ты сам проверял и школу, и ее самое!
Хават горько проговорил:
– Кое-что ведь от меня уже ускользнуло…
– Это невозможно, я тебе говорю! Харконнены хотят уничтожить род Артрейдесов – имея в виду и Пола. Один раз они уже попытались. Может ли женщина строить заговоры
– Возможно, против сына она заговоров не строит. И вчерашняя попытка могла быть ловким обманом.
– Нет, не могла!
– Сир, предполагается, что она не знает, кто ее родители, но что, если знает? Что, если, допустим, она сирота и виновны в этом Атрейдесы?
– Она бы ударила давным-давно. Яд, подсыпанный в мой бокал… удар стилета ночью. У кого было больше возможностей?
– Харконнены хотят уничтожить вас, милорд. Им недостаточно просто убить. В канли имеется ряд тонких различий. Представьте, что это не просто вендетта, а вендетта-шедевр, своего рода произведение искусства?..
Плечи герцога тяжело опустились. Он закрыл глаза, разом почувствовав себя постаревшим и безмерно усталым. «Этого просто не может быть. Она открыла мне свое сердце».
– Есть ли лучший способ уничтожить меня, чем посеять во мне подозрения к женщине, которую я люблю?
– Такую вероятность я рассматривал, – сказал Хават. – Но…
Герцог открыл глаза и посмотрел на Хавата.
«Пусть подозревает. Подозрение – его профессия. Может быть, притворившись, что верю в это, я сделаю врага менее осторожным…»
– Что ты предлагаешь? – прошептал герцог.
– Сейчас – непрерывное наблюдение, милорд. За ней нужно следить постоянно. Я постараюсь, чтобы это было сделано ненавязчиво. Для такой работы лучше всего подошел бы Айдахо. Мы могли бы, наверное, в течение недели вернуть его. Мы готовили одного молодого человека из отряда Айдахо – он идеально подходит, чтобы направить его к фрименам на замену Айдахо. Прирожденный дипломат.
– Только чтобы это не вредило нашим отношениям с фрименами.
– Разумеется, сир.
– А что насчет Пола?
– Можно предупредить доктора Юйэ – пусть присмотрит…
Лето уже повернулся к Хавату спиной.
– Оставляю это на твое усмотрение.
– Я буду осторожен, милорд.
«Хоть на это можно рассчитывать», – подумал Лето и сказал:
– Пойду прогуляюсь. Если я тебе понадоблюсь – я не собираюсь выходить за территорию дворца. Охрану можешь…
– Милорд, прежде чем вы уйдете, – у меня есть ролик, который мог бы вас заинтересовать. Это анализ фрименской религии в первом приближении. Помните, вы просили меня доложить об этом.
Герцог остановился и, не оборачиваясь, досадливо спросил:
– А подождать это не может?
– Разумеется, милорд. Вы спрашивали, что они выкрикивали. Это было слово «Махди!» И обращено оно было к молодому господину. Когда они…
– К Полу?
– Да, милорд. У них тут есть легенда, пророчество, что к ним придет вождь, сын женщины из Бене Гессерит, который поведет их к подлинной свободе. Легенда следует обычному мессианскому образцу.
– Они думают, что Пол и есть этот… этот…