Дзен московского олигарха
Шрифт:
– В день?
– В час… Какая разница, Варя?! Ну, хорошо же все было. Мы же взрослые люди. Я понимаю, что у каждого свои тараканы, но наши с Олей неплохо прижились друг к другу.
Варвара положила трубку, вконец растерянная: и мать жалко, и Толмачев в чем-то прав. Решила не вмешиваться.
И вот до не вмешивалась.
Неделю назад, сдав сессию, радостно сообщила матери, что они с подругами (и Данилом, но матери же об это знать не обязательно) собрались в Черногорию: документы оформлены, деньги скоплены, купальники куплены и чемоданы собраны.
А у Ольги Петровны от этой новости покраснели
– Варенька… Может, осенью?
Варвара осеклась:
– А почему не сейчас?
Мать вздохнула, присела за стол:
– Я так ждала окончания твоей сессии…
– Зачем ждала-то? Что случилось? – девушка озадаченно пялилась на побледневшую мать, наблюдала, как у той по шее рассыпаются малиновые пятна. Присела напротив. – Мам, что случилось? Ты нездорова?
– Гриша позвал пожить у него, – мать виновато потупила взгляд. Отвернулась.
– И что?
– У него дом большой за городом. Все лето он хотел там работать. Мы могли бы больше времени проводить вместе.
Варя пожала плечами:
– И отлично. Не будешь скучать, пока я буду в отъезде, – собралась встать. Мать перехватила ее за руку., притянула к себе.
– Поехали со мной?
– Не поняла? Нафига я тебе там? Клубнику со сливками смешивать в доме Толмачева наверняка есть кому. Я вас только смущать буду.
Ольга Петровна закусила губу, посмотрела жалобно:
– Не удобно… Там дети его будут приезжать, сотрудники, охрана. Повара. Не знаю, кто там еще, в таких домах… А я никого не знаю. Словом перемолвиться не с кем будет, Варь. Поехали со мной, а?
– Ну уж нет, мам! – воскликнула Варвара.
А через четыре дня, сдав билеты и проводив подруг в Черногорию, она садилась в машину к Григорию Толмачеву.
К слову, тот тоже немного нервничал.
Как и сейчас. Встал, прошелся перед собравшимися. Приятная на вид блондинка чуть за тридцать, очевидно, дочь, поглядывала иронично. Моложавый разгильдяй в модных джинсах лениво подремывал в кресле у окна. Варвара предположила, что это сын. Плюс присутствовали управляющий Василь Федорович, с ним Варвара уже успела познакомиться и даже выведать у него график выпекания плюшек с корицей. У книжного шкафа замер низкорослый мужчина с внимательным и колким взглядом полицейского. Варвара догадалась, что это и есть главный охранник. Ну и собственно, Глеб Фадеев буравил ее взглядом, от которого чесалось между лопатками.
Толмачев заговорил:
– В моей жизни происходят некоторые неожиданные для меня перемены, – он помолчал, нахмурился: – Ольга Петровна и я… – он снова замолчал. Откашлялся. – Ольга Петровна скоро станет хозяйкой этого дома. – Присутствующие переглянулись, мать вспыхнула, виновато посмотрела на дочь. – Я прошу это учесть в наших с вами взаимоотношениях, – посмотрел на своих детей. – Это должно было когда-то произойти, и очень важно для меня. Надеюсь на понимание и… благодушие.
Так и сказал «благодушие». Варвара усмехнулась.
– Праздничных светских мероприятий не будет. Мы подали заявление, распишемся в сентябре. Ее приезд в этот дом… Я хочу, чтобы вы успели хоть немного познакомиться и, по возможности, подружиться, – он шумно выдохнул. – А теперь информация для вас, Оля и Варвара. Я прошу прислушаться к сформировавшимся в доме правилам. Они продиктованы не моим самодурством,
Начальник безопасности, наконец, перестал изучать Варвару, проговорил тихо:
– Индивидуальные инструкции Ольге Петровне и Варваре Степановне выданы. Сотовые я привез, координаты обслуживающего персонала они найдут в списке контактов. Оргтехнику сейчас подключают мои ребята. Анатолий Иванович, – он кивнул на низкорослого с цепким взглядом, – предложил сохранить за Ольгой Петровной Тавра, – он осекся, исправился: – Березина Ивана. Они уже знакомы и немного привыкли друг к другу. А за Варварой Степановной предлагаю закрепить Юркова. Он опытный, спокойный, что немаловажно, – выразительно посмотрел на девушку, та покраснела, Толмачев кивнул. – Теперь о главном, из-за чего, собственно, я попросил всех собраться. На почту Григория Григорьевича стали поступать письма с угрозами…
– Опять? – вскинул голову Толмачев-младший.
– Снова, отправителя устанавливаем, – Глеб мрачно отозвался. – По оперативным данным последние перестановки в компании выявили слив информации Барановскому. Его ребята активизировались. Но эту информацию, а также причастность Барановского к письмам с угрозами, мы выясняем. Что удалось узнать достоверно, он тоже претендует на победу в тендере по «Барракуде», и, зная теперь некоторые наши технические параметры, готов рискнуть и предложить заказчику лучшие условия. Программисты уже работают над утечкой. Но все прекрасно знают методы Барановского. Он будет давить. В том числе и на любого из членов семьи… включая пополнение, – он покосился на Варвару. – Посему. Все новые контакты проверять. Старые пересмотреть с точки зрения уязвимостей. И в случае обострения ситуации, быть готовыми перебраться в дом, чтобы за вами было удобнее приглядывать.
– Я не могу. У меня выставка в Милане, – растерянно отозвалась Толмачева.
Глеб кивнул:
– Пока не отменяй, Свет. Но возможно, с тобой поедет кто-то из ребят Анатоль-Иваныча. Посмотрим. Сбрось мне сегодня исходники, что, куда, с кем, какие мероприятия запланированы у тебя и в какое время. Ребята пробьют. Потом решим.
Варвара с удивлением уставилась на блондинку, к которой Глеб обращался на «ты», и которая послушно кивала всем его указаниям. Как-то это не слишком укладывалось в сериальное представление о семье олигарха, которой представили будущую мачеху. А где же злобные взгляды и намеки на наследство?
– А мне, в принципе, по барабану, хоть сейчас могу переехать, – вздохнул Толмачев-младший, встал, разминая затекшие ноги. – Мне главное, чтобы кабинет был для работы. Проект я могу и отсюда доделать.
– Пока не надо, – отрезал Глеб, – не привлекай внимание. Но держи меня в курсе. На тебя могут выйти люди Барановского, как в прошлый раз, – Толмачев-младший болезненно поморщился. – На этом пока все. Ольга Петровна, пойдемте в вашу комнату, я вам все покажу, как работает. Варвара Степановна, – он резко обернулся к девушке, столкнулся с болотно-зелеными глазищами, словно в ледяной омут нырнул, – к вам зайду сразу после, не уходите, пожалуйста, никуда.