Дзержинский на фронтах Гражданской
Шрифт:
Подготовленное комиссией «Положение о Всероссийской и местных чрезвычайных комиссиях» принятого ВЦИК 28 октября. Оно признавало ВЧК центральным органом, объединявшим деятельность местных ЧК и боровшихся с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности на территории РСФСР и вновь подтверждало ее непосредственное подчинение СНК. Местные ЧК создавались советами как один из отделов исполкома.
В положении отмечалось, что ВЧК работает в тесном контакте с НКВД и НКЮ, ее члены назначаются СНК, а председатель входит в коллегию НКВД. В свою очередь, НКВД и НКЮ делегируют своих представителей в ВЧК; ВЧК и местные ЧК имеют право на организацию при себе особых вооруженных отрядов, численность которых устанавливается исполкомами Советов депутатов по согласованию с ВЧК. Все отряды ВЧК и местных ЧК находятся под контролем и на учете РВС Республики; члены местных ЧК назначаются и отзываются местными исполкомами, а председатели избираются исполкомами и утверждаются ВЧК; вышестоящие органы ВЧК имеют
В приказе № 86 от 15 ноября 1918 г. Дзержинский писал: «Все это доказывает, что чрезвычайная комиссия не вполне ясно представляет себе функции чрезвычайных комиссий. Чрезвычайные комиссии, являясь органом борьбы, должны применять меры наказания лишь в административном порядке, т.е. меры предупреждения тех или иных незаконных действий, для чего комиссии и прибегают к арестам (в административном порядке), высылкам и т.д. Незаконченные же следствием дела о незаконных действиях отдельных лиц и организаций должны передаваться в судебные инстанции, каковыми являются революционные трибуналы, народные суды и пр. на предмет осуждения виновных, но ни в коем случае комиссии не должны брать на себя функции этих судов»88.
В последующем в инструкции местным ЧК, утвержденной ВЧК 1 декабря 1918 г., право на применение высшей меры наказания имели губернские, фронтовые, армейские и областные ЧК. А это означало, что применять расстрел можно было в административном порядке, без предания человека суду.
При изучении политики террора, проводимой большевиками, и, в частности, председателя ВЧК – ОГПУ, следует быть объективными. Многие исследователи ответственность за террор, как правило, возлагают на «красных», оставляя в тени «белых». В связи с этим необходимо остановиться более обстоятельно на этой проблеме, что также поможет понять взгляды председателя ВЧК – ОГПУ на карательную политику.
Отметим, что различные формы белого террора проявились не только в Советской России, но и в Финляндии, Германии, Венгрии, Баварии и Словакии.
Политические противники большевиков проводили националистический террор, погромы и резню на конфессионально-этнической почве. Переплетение различных видов террора порождало все новые и новые, более жестокие и изощренные формы и методы насилия. Только петлюровский террор унес, по некоторым оценкам, 300 тыс. жизней. А.В. Пешехонов неслучайно обратился к А.И. Деникину с таким вопросом: «Или вы не замечаете крови на этой (белогвардейской. – Примеч. авт.) власти?» Такой упрек мог быть сделан любому белогвардейскому правительству. Между красным и белым террором было много общего. На это обратил внимание С.П. Мельгунов, но «белый» террор всегда был ужаснее «красного», другими словами, реставрация несла с собой больше человеческих жертв, чем революция». Однако красный террор, отмечал он, отличался от белого продуманной системой. «Слабость власти (белой. – Примеч. авт.), эксцессы, даже классовая месть и… апофеоз террора – явления разных порядков»89.
Белый террор не был стихийными вспышками насилия, а вполне продуманными, целенаправленными акциями властей. Он проводился Комитетом членов Учредительного собрания (КОМУЧем), Уфимской директорией, Временным Сибирским правительством, Верховным управлением Северной области, белогвардейскими военными режимами и казачьими атаманами.
8 июня 1918 г. в Самаре эсеры и меньшевики образовали первое антибольшевистское всероссийское правительство России Комитет Учредительного собрания (КОМУЧ) после захвата города чехословацким мятежным корпусом. Он распространил свою власть на Самарскую, Симбирскую, Казанскую, Уфимскую и часть Саратовской губерний. После поражения в сентябре 1918 г. «народной армии» от Красной армии КОМУЧ оставил значительную часть территории и самораспустился, уступив 23 сентября 1918 г. свою власть Уфимской директории – «Временному Всероссийскому правительству». В октябре 1918 г. из Уфы оно переехало в Омск. Теперь уже Сибирское правительство восстановило частную собственность на землю, запретило рабочие организации, стачки и др. Несколько ранее, 2 августа 1918 г., после высадки интервентов в Архангельске создано Верховное управление Северной области во главе с народным социалистом Н.В. Чайковским.
Характерной чертой «демократических правительств» и военных диктатур была опора на интервентов. Призванная ими на помощь более чем миллионная армия, в том числе 280 тыс. австро-германцев и около 850 тыс. англичан, американцев, французов, чехословаков и японцев, способствовала расширению масштабов Гражданской войны и белого террора.
«Демократы» активно участвовали в становлении всеобщей системы белого террора, хотя его проводили подчас под прикрытием «революционной» риторики. Придя к власти, Временное областное правительство Урала 27 августа 1918 г. установило власть партии народной свободы, эсеров и меньшевиков и заявило о поддержке Учредительного собрания. КОМУЧ декларировал восстановление демократии и свободы, создав 30 августа 1918 г. в Самаре даже Совет рабочих депутатов. Он отменил декреты советской власти, возвратил заводы и фабрики их прежним владельцам, объявил свободу частной торговли, восстановил земства, городские думы и другие учреждения. В Архангельске и губернии Верховное управление Северной области также высказало свою приверженность Учредительному собранию. Но все рассуждения о демократической республике и Учредительном собрании в условиях Гражданской войны везде оборачивались установлением всевластия террора и подавлением всякого инакомыслия. В действиях по укреплению власти много сходного в Поволжье, Сибири, Архангельске и других районах страны.
Репрессивными органами белого террора были не только гражданские ведомства (юстиции, государственной охраны, внутренних дел), но и военных ведомств. Глава КОМУЧа В.К. Вольский заявил: «Мы вынуждены были создать и ведомство охраны, на котором лежала охранная служба, та же чрезвычайка и едва ли лучше».
КОМУЧ создал Государственную охрану, цензурные отделения штаба народной армии и назначил главноуполномоченных в губерниях и уездах. В августе 1918 г. картельная организация выделена в специальную часть охраны во главе с Е.Ф. Роговским. 18 сентября 1918 г. образован чрезвычайный суд из представителей чехословаков, народной армии и юстиции. В военном ведомстве действовало Военно-судное управление. Под его началом находились следственные органы в частях народной армии, военно-полевые суды, специальные места заключения, а также концлагеря. Сначала военно-полевые суды при КОМУЧе были только во фронтовых частях, но затем и в тылу, в села направлялись картельные отряды. Временное Сибирское правительство 3 августа 1918 г. образовало политический суд Всесибирского учредительного собрания.
Для подавления политических противников антисоветские правительства приняли чрезвычайные законы. Специальными постановлениями они объявили о принудительной мобилизации в армию, ввели систему безжалостных реквизиций различного имущества для нужд армии и хлебных запасов у крестьян и др. 20 июня 1918 г. КОМУЧ объявил военное положение сначала в прифронтовой полосе, 7 июля – в Самаре, а 3 октября 1918 г. на всей территории. Население местностей, объявленных на военном положении, подлежало преданию военно-полевым судам за выступления против существующей власти и любое сопротивление ей, за шпионаж и др. Военно-полевые суды получили право безжалостно карать «врагов» вплоть до осуждения их к 20-летней и пожизненной каторге. 18 сентября 1918 г. введена смертная казнь, запрещены всякие собрания, совещания и митинги. Главноуполномоченные КОМУЧа наделены исключительными полномочиями в губерниях и уездах. Они могли заключить под стражу, закрыть любое собрание и съезд, подвергнуть аресту и штрафу.
Временное Сибирское правительство 3 августа 1918 г. постановило предать всех представителей советской власти политическому суду Всесибирского учредительного собрания. В результате только в Омске расстреляно 1500 человек. Верховное управление Северной области сразу начало арестовывать большевиков, левых эсеров, советских работников.
На территории, подконтрольной антисоветским правительствам, обычным явлением стали самосуды, погромы, показательные и массовые аресты по доносам, телесные наказания, повальные обыски жителей городов и сел без соблюдения установленных правил. По отношению к арестованным царил произвол. Наказывались не за конкретную деятельность, а лишь за принадлежность к политической партии и за идейные убеждения. Только в местах заключения на подвластной КОМУЧу территории Министерством юстиции содержалось около 20 тысяч человек. На Севере за один год на территории с населением 400 тысяч человек только через архангельскую тюрьму прошло 38 тысяч арестованных, из них 8 тысяч расстреляно и более тысячи умерло от побоев и болезней. Город Екатеринбург превратился в одну сплошную тюрьму. Почти все здания заполнены в большинстве невиновными арестованными. В Восточной и Западной Сибири тюрьмы также переполнены. В Ижевске около 3 тыс. человек содержалось на баржах, приспособленных под временные тюрьмы. В Мурманске интервенты превратили корабли и баржи в плавучие тюрьмы. За колючей проволокой в десятках концлагерей под открытым небом в Тоцкое, Бузулуке и уездах содержались арестованные; концлагерь смерти создан на безлюдном о. Мудьюг. Условия, в которых содержались арестованные, были невыносимо тяжелыми. Никаких человеческих и гражданских прав за арестованными не признавалось, и в любой момент они могли стать жертвой грубого произвола.
Кровавые расправы учинены в Казани, Ижевске, Воткинске, во многих заводских поселках и деревнях Прикамья, в Архангельске. На большевиков и сторонников советской власти устраивалась настоящая охота, была установлена система заложничества. Неудачи на фронте вели к ужесточению «беспощадных расстрелов» дезертиров, пленных красноармейцев. При наступлении Красной армии узников тюрем и лагерей эвакуировали в «эшелонах смерти» в Самару, Уфу, а оттуда в «белую» Сибирь и на Дальний Восток в лютые морозы, когда свирепствовала эпидемия тифа и др. болезни при отсутствии теплой одежды и медицинской помощи. С особой жестокостью подавлялись восстания недовольных существовавшим режимом: в начале сентября 1918 г. расстреляны из орудий и пулеметов около 1000 рабочих Казанского порохового завода, арестованных, женщин и детей.