Джарылгач (сборник)
Шрифт:
Дмитрий подобрал. Показалось, что судно пошло немного ходче. Еще бы пять минут — и на свободной воде! А лед жмет и жмет, как будто нарочно дает судну еще бежать, чтоб за вершок до выхода зажать и размозжить.
Все смотрели, как все ближе подходило ледяное поле слева.
— Ну, ребята, — сказал кто-то, — выноси пожитки на палубу.
Но люди не оглянулись, не ответили, смотрели на лед, и говоривший не двинулся.
— Хоть дуй в паруса!
Федор слез сверху: боялся, не слетела бы мачта, как затрет льдом.
Оставалось сажени три до выхода, но лед был так близко, что можно было
Титов напряженно и зло смотрел вперед. Ему с кормы не видно было, сколько осталось. Но он знал, что пока не вышли на свободную воду — нечего радоваться.
Вдруг все оглянулись назад, за корму.
Титов понял, что проскочили. Он оглянулся: не верилось, что только что выскочило судно из этого узкого прохода.
— Возьми руль, Тишка, — крикнул он молодому парню, а сам спустился в каюту.
— Пошел старик выпить, — шепнул Дмитрий Тишке.
Теперь все ожили, заговорили. Федор снова полез на мачту.
Он внимательно осмотрел всю свободную ото льда поверхность воды.
Заметил вдали мачту судна. Рассмотрел в трубу все: судно норвежское. Норвежцы с машиной пробирались туда, куда не пролезет неуклюжий парусник. И когда по свободной воде «Савватий» приблизился к новому ледяному полю, с другой стороны его торчали две мачты норвежского кутера. А вон по краю льдины черные точки. Как мухи на скатерти. Федор хорошо видел, что это тюлени. С другой стороны льдины их было больше, и там со шлюпки работали норвежцы. «Савватий» опять лег в дрейф.
— Бери моржовки, ребята! — командовал Дмитрий.
Люди выносили из каюты короткие ружья. Они были новенькие, хорошо смазанные и красиво блестели.
— Эх! — сказал молодой парнишка Тихон, — вот здорово-то! — и приложился, хотелось пострелять.
— Ну, не балуй, в шлюпку лезь, — крикнул Федор.
Тюлени, как овцы: беззащитные и глупые. Они лежали по краю льдины, чтоб в случае опасности плюхнуть в воду. Но они, недоумевая, смотрели на шлюпку с людьми и не двигались.
Дмитрий начал и выстрелом сразу наповал убил крайнего тюленя. Тихон ударил второго. Тюлени оглядывались на выстрелы и с любопытством глядели, как опускал голову сосед. Но ни один не двигался.
С другой стороны льдины ясно стукали выстрелы норвежцев: сухо, как гвозди вколачивают.
— Ишь, черти, — сказал Дмитрий, — вон у них ряд-то какой! Лазят в наших берегах.
— Да ведь это какие уж берега, тут сама голомень [22] , - ответил Федор.
— Им хорошо, — не унимался Дмитрий, — судно моторное, куда хочешь, анафемы, пролезут; вон, так и чистят.
Ряд кончался.
— Ну, я им сейчас вклею! Стоп, Тишка, не стреляй! Последнего я сам.
22
Голомень — по-поморски — открытое море.
— Брось, не надо, — сказал Федор, — знаю ведь…
Молодые ребята не понимали, что затевает коржик, и с любопытством глядели то на стрелка, то на тюленя. Тюлень важно и тупо смотрел, повернув вбок голову.
Щелкнул выстрел, и в ту же минуту раздался пронзительный визг тюленя. Он бился с раздробленной ластой [23] .
Дмитрий встал в шлюпке и смотрел на ту сторону льдины.
Тюлени с норвежской стороны, как лягушки с берега, прыгали со льда в море.
23
Ноги у моржей и тюленей называются ластами — не то лапы, не то плавники.
— Вот, вон, — хохотал Дмитрий, — штук сорок не добили. Вот игра!
Ребята тоже смеялись. Тишка добил раненого тюленя.
С норвежской стороны щелкнул выстрел, и пуля прожужжала совсем близко. Вслед за ним второй. Дмитрий сел.
Ребята нагнулись.
— Видишь, дурак, что теперь, — проворчал Федор.
— Подгреби ко льду, — крикнул Дмитрий. Злым и веселым стало его лицо. Он быстро зарядил моржовку и, прикрываясь обрывом льда, стал стрелять в норвежцев, как из окопа.
Тишка не отставал.
— Да брось, побойтесь бога! — кричал Федор. — Андели — беда, ведь в живых людей бьете!
Раз!.. раз!.. били поморы [24] .
Тук!.. тук!.. отвечали норвежцы.
Пулей задело и раскровило ухо гребцу.
Он схватил третью моржовку, забил патрон и стал палить.
Федор быстро выпростал руки из рукавов малицы [25] в пазуху, оторвал клок рубахи, наткнул на багор и выскочил на лед.
Он побежал с этим флагом, скользя по льду, навстречу норвежским выстрелам.
24
Поморы — приморские жители русского Севера.
25
Малица — меховая рубаха с широко вшитыми рукавами.
Норвежцы замолкли. Но Дмитрий поднял моржовку.
Ребята схватили его за руку:
— Оставь!
— Да ну вас! Пусти! — вырывался Дмитрий.
Но все уже опомнились и отняли у Дмитрия ружье. Со стороны норвежцев шли навстречу Федору два человека.
Тишка выскочил на лед и побежал догонять Федора.
Скоро один человек только остался в шлюпке. Норвежцы и поморы сошлись на середине льдины.
Норвежцы ругались. Они знали, что нарочно, назло поморы испортили им охоту. Все говорили, кричали и спорили. Федор извинялся, предлагал на мировую десяток тюленей. Почти всякий моряк-помор знает по-норвежски. Кое-как уладил. Норвежцы даже выпить звали.
— Экой ты, Митька, кипяток, — выговаривал ему Федор, когда возвращались к шлюпке, — хорошо еще, никого из них не подбили. Когда-нибудь и сам пропадешь и других, дурак, погубишь.
— Пусть знают, черти! — кричал Дмитрий.
— Да знать-то они лучше нашего знают, а вон что выходит…
— Чего ты-то полез?
— Да ведь зря всё!..
— Баба ты в портках, вот я тебе что скажу. Тьфу!
Он зло плюнул в сторону Федора и пошел вперед.
— Эх, не плюй, парень, в колодец, гляди, пригодится…