Джек Бестелесный
Шрифт:
— Незрелые люди и полтроянцы могут поступить в Дартмут, — торжественно объявил Том Пятнистая Сова, — но головастики — никогда!
Все снова засмеялись.
— Ну, если с десертом покончено, так, может быть, cafй de olla мы выпьем в гостиной? — Полтроянцам она объяснила: — Это кофеиновый напиток, сдобренный пряной толченой корой, которая называется корицей (для ароматности), и душистой полурафинированной сахарозой, называемой коричневым сахаром, для сладости.
— Восхитительно! — сказал Фред. — Чем больше сахара, тем лучше!
— Он кладет кленовый сахар в содовую, — пожаловалась Минни Сокорро, покачивая головой. — А омлет мажет джемом и обмакивает жареный лук в мед!
Но супруга ректора отнеслась к этому одобрительно.
— В следующий раз я приготовлю для Фреда засахаренные цукаты.
Когда все встали из-за стола и неторопливо направились к дверям, Поль пошел рядом с Дэвидом Макгрегором и его женой.
— На Консилиум Орб вы с Маргарет и Уиллом полетите, как и мы, на «Кунгсхолме»?
— Да нет, — ответил Дэвид. — Он же отправляется семнадцатого ноября, если я не ошибаюсь? Мы трое и жена Уилла улетаем послезавтра на «Аквитании». Но это «кузнечик», и на Орб мы прибудем через четыре дня после пас. Шестого декабря.
Маргарет Стрейхорн виновато улыбнулась.
— Боюсь, корабли с высоким суперлюминальным фактором смещения не для меня. Даже замедленные переброски сквозь поверхности в гиперпространство действуют на меня очень скверно. Ну а в моем нынешнем положении я, конечно, почувствую себя еще хуже. Еще хорошо, что земные Магнаты должны бывать в Орбе не чаще двух раз в год — то есть в земной год. Иначе Дэвиду пришлось бы лететь туда без меня.
Дэвид собственнически обнял жену за талию.
— Как же, дожидайся!
Дени засмеялся.
— Как вижу, у вас все еще медовый месяц.
— И сейчас, и до скончания века, — проворчал Дэвид. — Меня омолодила не эта чертова ванна, а Мегги. И меня с ней не разлучит ни Консилиум, ни сам Сатана!
Маргарет покачала головой с притворным возмущением. Она была высокой жгучей брюнеткой и, хотя ей исполнилось тридцать, уже стала Соинтендантом Европы, как и ее муж. В Консилиум ее не выдвинули, к чему она как будто относилась с полнейшим равнодушием.
— Дэвид, дурачок ты мой миленький! Ну, что мне с ним делать, Люсиль?
— Дени отказался от магнатства, — ответила та негромко. — В этом нет ничего зазорного.
Она промолчала о том, что, откажись и Дэвид, у Поля теперь, вероятно, не было бы соперников, оспаривающих у него пост Первого Магната. Только сын Джеймса Макгрегора мог представлять человечество в Галактическом Содружестве столь же достойно, как Поль Ремилард.
Следом за Сокорро и Томом гости вышли в великолепную парадную гостиную, где кресла были сгруппированы около огромного камина. Пожилая женщина в темном платье и белом переднике как раз внесла большой кофейник, а следом вошла дочь ректора с подносом, уставленным чашками и блюдцами.
— Это Сьюзен О'Брайен. Она приготовила моле де поблано, которое доставило такое удовольствие всем нам, — сказала Сокорро. — А помогает ей наша дочь, Мария Сова, которая все это время отражала атаки ряженых.
Гости произнесли положенные случаю слова, после чего ректор и первая леди показали Дэвиду, Маргарет и полтроянцам некоторые из антикварных сокровищ, украшавших комнату, в том числе портрет второй миссис Дэниел Вебстер, чудесную статуэтку работы Ядвиги Маевской и разные изделия доколумбовой эпохи из коллекции Дартмута, одолженные ректору на время.
В дверь позвонили.
— Черт! — сказала Марий Сова, наливавшая кофе. — От этих ребят ни минуты покоя нет.
— Отчего бы не поручить их на этот раз мне? — предложила Маргарет и направилась в прихожую прежде, чем Сокорро и Том успели возразить. — У нас в Шотландии такого обычая нет. Мне это очень интересно.
— Правда? — сказала Мария. — Конфеты в корзинке на столике у двери. Выкуп — по штучке на каждого. А если это студенты, то смотрите не поддайтесь на их уговоры и больше чем по одной не давайте.
— Не бойтесь! — Маргарет засмеялась.
Хотя снаружи крыльцо было ярко освещено, в самой прихожей горела только одна небольшая хрустальная люстра; там царил полумрак. Маргарет Стрейхорн взяла со столика корзинку и открыла дверь.
За ней стояли нетерпеливым полукругом пятеро детей лет десяти — одиннадцати. Мисс колониальных времен в домино, Братец Кролик, ведьма вся в гриме, пират с повязкой на глазу и бродяжка в маске клоуна. Маргарет была очарована — и одновременно с изумлением заметила, что все дети были оперантами, а их сознания плотно экранированы.
— Выкуп! — сказали они хором.
В этот момент Гидра нанесла удар.
Маргарет Стрейхорн обладала сильным сознанием, особенно в метаобластях принуждения и созидания, и ей помогла секунда заэкранированного удивления в то мгновение, когда Гидра сфокусировалась на ее макушке. И это спасло ей жизнь.
Когда ее волосы вспыхнули, Маргарет пронзительно закричала и инстинктивно собрала весь свой метасозидательный потенциал в оборонительную оболочку. Затем она рухнула на пол: метазащита истощила все ее силы.
К тому времени, когда остальные вбежали в прихожую, входная дверь была распахнута перед пустым мраком. Маргарет лежала на боку, заслоняя лицо руками, словно еще отражая нападение. Ее макушка была обожжена и дымилась со странной радиальной симметричностью, словно какой-то демон на миг прижал к ней пылающую головню.
Вне себя от ужаса, Дэвид Макгрегор упал на колени рядом с женой и приподнял ее опаленную голову.
— Мегги! Господи, Мегги!
Ее глаза открылись. Они казались двумя черными провалами, так расширились ее зрачки.