Джек Победитель Великанов

де Линт Чарльз

Он долго сидел в комнате, откуда было видно гораздо больше, чем можно было себе представить. Когда гругаш услышал голоса Джеки и ее товарищей, он произнес заклинание, чтобы скрыться вместе с комнатой от всех, так что его мог увидеть только другой гругаш. Так же как Билли Слепыш, который мог произнести волшебные слова и, если бы пожелал, оставался незамеченным в каком-нибудь уголке господских палат хоть целую вечность и еще один день.

Он слышал, как Джеки, Кейт и сын лэрда Данлогана разыскивают его и комнату, но их шаги словно доносились откуда-то

издалека. Затем он посмотрел в окно — вид Оттавы исчез.

Вместо панорамы владений повелителя он видел теперь лишь улицу внизу. Галливуды сновали по ней, скрипя своими ногами-прутьями. Были там и боганы, слоа и тролли. В конце улицы сидел на своем мотоцикле один из Охотников, скрывшись в тени от глаз смертных. Затем Вруик увидел Керевана, идущего наигрывая мелодию.

Звуки его скрипки вмиг разогнали всю нечисть. Галливуды попрятались. Боганы рычали и угрожающе размахивали руками, но и они в конце концов были вынуждены ретироваться. Слоа с шепотом и шипением рассеялись словно туман. Последним исчез тролль, бесцельно шатавшийся по улице, время от времени ударяя по асфальту деревянной дубиной. Потом появился лесной обитатель из числа подданных повелителя, но заклинание, звучавшее в музыке, заставило уйти и его.

Остался только Кереван, копыта стучали по мостовой, скрипка играла. И мотоциклист, застывший в тени. Так продолжалось до конца ночи.

Глава 16

— Мне снилось, будто кто-то всю ночь играл на скрипке, — сказала Джеки, когда проснулась следующим утром.

Они спали все вместе в комнате, выходившей окнами на Виндзорский парк, постелив вместо матрасов на жесткий деревянный пол одеяла, которые гругаш оставил для Финна. Проснулись они с тревожным чувством. Финну и Аркану было не по себе в Башне. Кейт совсем не выспалась в таких походных условиях, и ее раздражало все на свете, а Джеки продолжала негодовать по поводу исчезновения гругаша. Только Эйлиан был бодр и весел.

— Я тоже слышал музыку, — сказал он. — Кажется, я знаю, что это за мелодия или, во всяком случае, кто ее играл. Но когда просыпаешься, сложно все отчетливо вспомнить.

— Неблагословенные музыканты — вот кто играл за стенами Башни прошлой ночью, — сказал Финн. — Кто же еще в Кинроуване осмелится теперь высунуть нос на улицу в такое время? Только всякая нечисть... и гругаши.

— У Воинства тоже есть гругаш? — спросила Джеки.

— В каждом народе есть волшебники, — ответил Аркан. — Даже в твоем.

— Им тоже нельзя доверять, — добавил Финн. — Ни одному чародею. Только Луна знает, с кем в сговоре гругаш Кинроувана.

— Но ведь он тебя вылечил, — напомнила Кейт.

— А зачем? — спросил Финн. — С какой стати? Не будет от этого добра, попомните мои слова.

Джеки отвернулась от окна. Она стояла и смотрела, как солнечный свет заливает парк. Теперь Джеки чувствовала себя лучше. Ночью ей не давал заснуть шепот мертвецов, бродивших вокруг Башни, их жуткие стоны. Они раздавались не так близко,

как звуки скрипки, но все же слишком близко, чтобы чувствовать себя в безопасности.

— Будем полагаться на собственные силы, — сказала она. — Пора ехать в Калабоги, солнце уже взошло, и Воинство не так сильно. Или у кого-то есть другие предложения?

Кейт подняла глаза от своих ногтей, которые они чистила швейцарским перочинным ножичком.

— А завтрак? — спросила она.

— Мы можем перекусить по дороге.

— Я готов, — сказал Эйлиан. Все остальные кивнули, даже Финн.

— У нас просто суперкоманда, — бурчал Финн, спускаясь к двери вслед за Джеки. — Гир и все его родичи сразу попадают со страху.

— Она убила великана, — сказал Аркан, кивнув на Джеки.

— Это кое-что, — согласился Финн.

Джеки толкнула дверь и вышла на крыльцо. Стоя подбоченясь на ступеньках, она оглядела улицу. В кристально чистом воздухе сияло октябрьское солнышко. Серый асфальт устилали сухие листья. Надев красную шапку, хотя на самом деле она была уже не нужна, Джеки осмотрела все места, где мог кто-то прятаться. Но никого и ничего не обнаружила. На улице была такая тишина, что казалось, будто они одни во всем мире.

— Здесь никого нет, — удивленно произнес Аркан. — Я знал, что мы могли на какое-то время уйти от погони, но за ночь они должны были нас выследить. Однако не видно ни души.

Джеки кивнула, хотя ее и не оставляло чувство, что за ними наблюдают. Она не могла объяснить, что это было.

— Юдифь не рассчитана на пятерых, — сказала она подруге.

— И все же я еду с вами, — ответила Кейт.

— Разумеется, я просто хотела сказать, что придется потесниться.

— Кереван, — произнес Аркан внезапно.

Джеки удивленно посмотрела на него:

— Что?

— Это Кереван играл прошлой ночью на скрипке.

— Кто такой или что такое этот Кереван? — спросила Кейт.

— Никто не знает точно, — объяснил Финн. — Некоторые говорят, будто он жил в этих краях еще до того, как сюда переселился волшебный народ. Другие же утверждают, что он полукровка.

Эйлиан кивнул:

— Я слышал эту историю. В основном он появляется в землях Кинроувана, если появляется вообще. Но его не видели уже много лет.

— А что это означает? — спросила Джеки.

— Перед тем как стать гругашем, Вруик Дирг учился искусству бардов. Он отправился в приграничные земли между Кинроуваном и Данлоганом и стал учеником Керевана, который обучился своему искусству у Бакки, Саламона и Брина. Тогда это вызвало много толков, ведь Бакка относился к фиана сидх, феям, которые не присягнули ни одному лэрду.

Финн кивнул в знак согласия со словами Эйлиана.

— В гругаше Кинроувана всегда было нечто странное, — сказал он. — Вначале он сделался учеником Керевана, а потом бросил все, чтобы стать гругашем. Он был лучшим бардом и лучшим волшебником, но Гир Старший все же похитил его подопечную, а сам Вруик при этом почти не пострадал.