Джек Ричер, или 61 час
Шрифт:
— Участок, выставленный на продажу?
— Они сказали именно так.
— И что это значит? Недвижимость или наркотики?
— Если там находится подземная лаборатория, в таком случае и то и другое. И нетрудно догадаться, каким будет следующий вопрос УБН. Они начнут собирать сведения и позвонят нам, чтобы выяснить, что там такое находится.
— Пусть свяжутся с департаментом армии напрямую. Получится быстрее.
— И мы будем выглядеть как идиоты. Мы не можем признаться, что в течение пятидесяти лет рядом с нами находилось
Ричер пожал плечами и снова показал на телефон:
— Ты узнаешь в тот момент, когда узнаю я. Возможно, никогда.
— Ты был командиром? В элитном подразделении?
— Некоторое время, — подтвердил Ричер и добавил: — Тебе не кажется, что Платон странное имя для мексиканца? Лично мне оно больше напоминает бразильское.
— Нет, югославское, — сказал Петерсон. — Как у того старого диктатора.
— Его звали Тито.
— А я думал, это южноафриканский епископ.
— Тот был Туту.
— Тогда кто такой Платон?
— Древнегреческий философ. Ученик Сократа, учитель Аристотеля.
— И какое ко всему этому отношение имеет Бразилия?
— И не спрашивай, — ответил Ричер.
Каплер и Лоуэлл вернулись в общий зал, разложили еще теплые копии из копировальной машины на каждый из подносов с входящей информацией и снова ушли.
— На сегодня их работа закончена, — сказал Петерсон. — Теперь у них будет пятичасовой перерыв на ленч. Какая глупость использовать людей так бессмысленно.
— Что они натворили?
— Я не могу об этом говорить.
— Так плохо?
— Не особенно.
— Тогда что?
— Я не могу об этом говорить.
— Очень даже можешь.
— Ладно. Три дня назад они отключили свои радиоприемники на целый час. И отказываются говорить, почему, как и что они в это время делали. Мы не можем такого допустить. Из-за тюремного плана.
Телефон снова зазвонил без двадцати десять. Джек взял трубку и сказал:
— Да?
— Майор Ричер? — спросил женский голос.
— Да.
— Знаете, кто я?
— Продолжайте говорить.
— В последний год службы вы вели занятия с курсантами.
— Правда?
— Тема: интеграция армейских и федеральных расследований. Я была слушателем на тех курсах. Разве вы не узнали мой голос?
— Продолжайте говорить.
— Что вы хотите, чтобы я сказала?
В тот момент Ричеру хотелось, чтобы она говорила и не останавливалась, потому что у нее был великолепный голос — теплый, немного хриплый, слегка с придыханием и намеком на близость. Ему нравилось, как он шелестел у него в ухе. Очень нравилось. Мысленно он представил его обладательницу блондинкой, лет тридцати пяти, не больше, но и не моложе тридцати. Вероятно, высокой и очень симпатичной. В общем, голос был просто потрясающий.
Но он его не узнал и сообщил ей об этом.
— Вы меня разочаровали, — сообщил ему голос. — Может, я даже немного обижена. Вы уверены, что не помните меня?
— Мне нужно поговорить с вашим командиром.
— Это подождет. Поверить не могу, что вы меня не помните.
— Могу я сделать предположение?
— Валяйте.
— Я думаю, что вы являетесь своего рода фильтром. Ваш начальник хочет знать, тот ли я, за кого себя выдаю. Если я скажу, что помню вас, то провалю испытание. Мы с вами никогда не встречались. Возможно, я жалею, что это не так, но мы не знакомы.
— Но я у вас училась.
— Неправда. Вы просто прочитали мое личное дело. Название курса придумали исключительно для общественного потребления. Его суть состояла в том, что следует делать, чтобы оттрахать федов [4] , и ни о каком сотрудничестве с ними речь не шла. Если бы вы там присутствовали, вы бы про это знали.
— Отличная работа. — В голосе появился намек на улыбку. — Вы только что прошли тест.
— Итак, кто вы на самом деле?
— Я — это вы.
4
То есть федералов, сотрудников федеральных правоохранительных структур.
— В каком смысле?
— Я командир 110-го специального подразделения.
— Правда?
— Чистая.
— Потрясающе. Примите мои поздравления. И как вам?
— Не сомневаюсь, что вы и сами знаете ответ. Я сижу за вашим прежним письменным столом, в буквальном и метафорическом смыслах. Помните тот стол?
— У меня было великое множество столов.
— Здесь, в Рок-Крик.
На самом деле Ричер отлично помнил старой модели казенный стол, сделанный из стали, выкрашенной зеленой краской, по краям облупившейся до такого состояния, что сквозь нее проглядывал металл, уже тогда, когда он достался ему в наследство.
— Справа на нем имеется большая вмятина, — сообщил ему голос. — Говорят, она появилась там после того, как вы приложили кого-то головой к столешнице.
— Говорят?
— Что-то вроде народного сказания. Так это правда?
— Думаю, виноваты грузчики.
— У вмятины абсолютно круглая форма.
— Может, они уронили на него шар для боулинга?
— Лично мне больше нравится легенда.
— Как вас зовут? — спросил Ричер.
— Придумайте для меня имя, — сказал голос.
— Что?
— Пусть наш разговор останется неофициальным. Сочините для меня кодовое имя.
— Это личный разговор?
— На самом деле нет. Наша система показывает, что вы звоните из полицейского участка. Не сомневаюсь, что у них есть коммутатор и записывающие устройства.
— Ладно, продолжайте говорить, а я попытаюсь придумать вам подходящее имя, — сказал Ричер.
— Что вы хотите, чтобы я сказала?
— Почитайте телефонный справочник. Это поможет.
В голосе снова прозвучал намек на улыбку.