Джек Ричер, или Поле смерти
Шрифт:
– Никаких заявлений, – сказал он. – Я буду задавать вопросы, а вы будете на них отвечать. Вы Джек, Просто Ричер. Без адреса. Без документов. Кто вы, бродяга?
Я вздохнул. Сегодня была пятница. Большие часы показывали, что она уже наполовину прошла. Этот Финли будет дотошно ковыряться во всех мелочах. Значит, мне придется проторчать за решеткой все выходные. Скорее всего, выпустят меня в понедельник.
– Я не бродяга, Финли, – сказал я. – Я странник. Это большая разница.
Он медленно покачал головой.
– Ты не умничай, Ричер, – сказал
Финли по-прежнему занимался своим делом и по-прежнему напрасно отнимал у меня время.
– Я не уходил с места преступления, – сказал я. – Я четыре часа шел пешком по этой треклятой дороге. Это ведь большая разница, правда? Преступники, покидающие место преступления, пытаются сделать это как можно быстрее и незаметнее. Они не пользуются общественными дорогами. Что плохого в том, чтобы идти по дороге? Люди постоянно ходят по дорогам, разве не так, черт побери?
Подавшись вперед, Финли покачал головой.
– Нет, – сказал он. – По этой дороге никто не ходил пешком с тех самых пор, как был изобретен автомобиль. И почему у вас нет адреса? Откуда вы родом? Ответьте на эти вопросы. Начнем все с самого начала.
– Хорошо, Финли, начнем с самого начала, – согласился я. – У меня нет адреса, потому что я нигде не живу. Быть может, когда-нибудь я буду где-то жить, тогда у меня появится адрес и я пришлю тебе открытку, чтобы ты вклеил ее в свой альбом, поскольку тебя, похоже, это очень беспокоит.
Финли смерил меня взглядом, решая, как ему отнестись к моей выходке. Он остановился на спокойствии. Спокойствии, объединенном с упорством.
– Откуда вы родом? – спросил он. – Какой ваш последний адрес?
– Что именно вы имеете в виду, спрашивая, откуда я родом? – спросил я.
Финли сжал губы. Я начинал выводить его из себя, но он сохранял выдержку. Прикрутил ее к себе нитями ледяного сарказма.
– Ну хорошо, – сказал он. – Вы не поняли мой вопрос, так что позвольте растолковать его подробнее. Я имел в виду, где вы родились или прожили какой-то значительный период своей жизни, который вы интуитивно рассматриваете как доминирующий в социальном или культурном плане.
Я лишь молча смотрел на него.
– Приведу пример, – продолжал Финли. – Лично я родился в Бостоне, получил образование в Бостоне и в дальнейшем проработал в Бостоне двадцать лет, поэтому я имею полное основание сказать, и вы, думаю, со мной согласитесь, что я из Бостона.
Я был прав. Выпускник Гарварда. Выпускник Гарварда, начинающий терять терпение.
– Ладно, – заговорил я. – Вы задали мне вопросы, и я на них отвечу. Но позвольте сначала вам кое-что сказать. Я не тот, кто вам нужен. К понедельнику вы сами это поймете. Так что сделайте себе одолжение: не прекращайте поиски.
С трудом поборов улыбку, Финли кивнул.
– Благодарю вас за совет. И за заботу о моей карьере.
– Всегда пожалуйста.
– Продолжайте, – сказал он.
– Отлично. Согласно вашим мудреным определениям, я не происхожу ниоткуда. Я из места, именуемого Армия. Я родился на базе армии США в Западном Берлине. Мой старик служил в морской пехоте, а мать была француженкой. Они познакомились в Голландии и поженились в Корее.
Финли сделал пометку в блокноте.
– Я был сыном армии, – продолжал я. – Покажите мне перечень американских военных баз во всем мире – и вот перечень тех мест, где я жил. В школу я ходил в двух десятках разных стран, а затем четыре года учился в военной академии в Уэст-Пойнте.
– Продолжайте, – повторил Финли.
– Я остался в армии, – сказал я. – Поступил в военную полицию. Я снова жил и нес службу на всех этих базах. А потом, Финли, после тридцати шести лет, прожитых на белом свете сначала сыном военного, а затем военным, я вдруг узнал, что больше нет необходимости в огромной, могучей армии, потому что Советы легли брюхом кверху. И вот ура! Мы стрижем купоны с окончания холодной войны. Что для вас означает то, что ваши налоги теперь будут тратиться на что-то другое, но я остаюсь безработным, бывшим военным полицейским, которого называют бродягой самодовольные гражданские болваны, не продержавшиеся бы и пяти минут в мире, в котором я жил.
Финли обдумал мои слова. Похоже, они не произвели на него особого впечатления.
– Дальше, – сказал он.
Я пожал плечами.
– Так что сейчас я просто получаю удовольствие от жизни, – сказал я. – Быть может, со временем я найду чем заняться, быть может, не найду. Быть может, я где-нибудь осяду, быть может, нет. Но прямо сейчас мне этого не хочется.
Финли кивнул. Сделал еще кое-какие пометки.
– Когда вы уволились из армии? – спросил он.
– Полгода назад. В апреле.
– И вы с тех пор нигде не работали?
– Вы шутите, – усмехнулся я. – Когда вы сами в последний раз искали работу?
– В апреле, – сказал он, пародируя меня. – Полгода назад. И я нашел это место.
– Что ж, вам повезло, Финли.
Я больше не знал, что сказать, и поэтому умолк. Финли какое-то время смотрел на меня.
– На что вы жили с тех пор? – спросил он. – Какое у вас было звание?
– Майор, – ответил я. – Когда мне дали пинка под зад, я получил выходное пособие. До сих пор сохранил его почти полностью. Пытаюсь растянуть как можно дольше, понимаете?
Долгая пауза. Финли принялся выбивать ритм концом ручки.
– Ладно. Давайте поговорим о последних двадцати четырех часах, – сказал он.
Я вздохнул. Дальше мой путь лежал через тернии.
– Я приехал на автобусе компании «Грейхаунд», – сказал я. – Сошел у развязки. В восемь утра. Дошел по шоссе пешком до города, зашел в ресторан, заказал завтрак и начал его есть, когда появились ваши ребята и притащили меня сюда.
– У вас тут есть какие-нибудь дела? – спросил Финли.
Я покачал головой.