Джек Ричер, или Враг
Шрифт:
– Кофе есть? – спросил я.
– Машина включена, – ответила она.
Я прихватил с собой пару стаканчиков. Моя куртка была по-прежнему расстегнута, волосы растрепались, и я выглядел совсем как парень, который устроил драку на парковке. Я сразу прошел к столу и поставил на него кофе. На стульях с высокими спинками, предназначенных для посетителей и стоящих у стены, сидели двое мужчин и смотрели на меня. Оба были в полевой форме. У одного на воротнике я заметил звезду бригадного генерала, у другого – полковничьего орла. Генерала звали Вассель, полковника – Кумер. Вассель был лысым, Кумер –
Я сел на свой стул и увидел два листка бумаги, лежащих на журнале для записей. Первой оказалась записка: «Снова звонил ваш брат. Это срочно». На сей раз там имелся телефонный номер с кодом 202. Вашингтон, округ Колумбия.
– В ваши правила не входит отдавать честь старшим офицерам? – поинтересовался Вассель со своего стула.
На втором листке бумаги было написано: «Звонил полковник Гарбер. Полицейский участок Грин-Вэлли считает, что миссис К. умерла примерно в два часа ночи».
Я сложил пополам каждую записку по отдельности и засунул их под телефон. А потом поправил так, чтобы видеть ровно половину каждой. Подняв голову, успел заметить, что Вассель бросает на меня хмурые взгляды. Его голый череп постепенно становился все краснее и краснее.
– Прошу меня простить, – сказал я. – Вы что-то спросили?
– В ваши правила не входит отдавать честь старшим офицерам, когда вы входите в комнату?
– Если они не являются моими непосредственными начальниками, не входит, – ответил я. – А вы не являетесь.
– Это не ответ на мой вопрос! – взвился он.
– Можете проверить, – сказал я. – Я служу в Сто десятом особом отделе. Мы – обособленная организация. В структурном отношении мы существуем параллельно всей остальной армии. И если вы хорошенько подумаете, это правильно. Мы не смогли бы контролировать вас, если бы находились у вас в подчинении.
– Я здесь вовсе не для того, чтобы ты меня контролировал, сынок, – сказал он.
– Тогда зачем вы здесь? Сейчас довольно поздно для официального визита.
– Я здесь, чтобы задать тебе парочку вопросов.
– Спрашивайте, – разрешил я. – А после я задам вам свои вопросы. И знаете, в чем будет состоять разница?
Он не ответил.
– Я отвечу вам исключительно из любезности, – объяснил я. – А вы будете мне отвечать, потому что этого требует Унифицированный военный кодекс.
Вассель ничего не ответил, только метнул в меня хмурый взгляд. Затем он посмотрел на Кумера, тот взглянул на него и перевел глаза на меня.
– Мы здесь по поводу генерала Крамера, – сказал он. – Мы старшие офицеры его штаба.
– Я знаю, кто вы такие, – сказал я.
– Расскажите нам про генерала.
– Он умер, – сообщил я.
– Нам это известно. Мы бы хотели знать, при каких обстоятельствах он умер.
– Сердечный приступ.
– Где?
– В грудной клетке.
Вассель нахмурился еще сильнее.
– Где он умер? – спросил Кумер.
– Я не могу вам сказать, – ответил я. – Это имеет отношение
– В каком смысле? – спросил Вассель.
– В том смысле, что это конфиденциальная информация.
– Всем известно, что это случилось где-то здесь, – сказал он.
– В самом деле? А на какую тему проводится конференция в Ирвине?
– Что?
– Конференция в Ирвине, – повторил я. – Та, на которую вы все направлялись.
– И что?
– Мне нужно знать тему.
Вассель посмотрел на Кумера, и тот открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут зазвонил мой телефон. Звонила дежурная сержант. Она сообщила мне, что около нее стоит Саммер и она не знает, можно ли ее пропустить. Я сказал, чтобы пропустила. В следующее мгновение Саммер постучала в дверь и вошла. Я представил ее присутствующим, она взяла стул и села за стол рядом со мной. Двое против двоих. Я вытащил вторую записку из-под телефона и передал ей: «Полицейский участок Грин-Вэлли считает, что миссис К. умерла примерно в два часа ночи». Она развернула ее, прочитала, сложила и вернула мне. Я снова убрал ее под телефон. Затем я еще раз спросил, что они собирались обсуждать на конференции в Ирвине, и увидел, как изменилось их отношение. Они не стали более услужливыми и не собирались мне помогать. Скорее, отступили в сторону. Из-за того, что в комнате появилась женщина, они сменили открытую враждебность на покровительственную вежливость. Их так воспитали. Они ненавидели военную полицию и женщин-офицеров, но им приходилось соблюдать приличия.
– Обычная рутина, – ответил Кумер. – Пустая болтовня, и все. Ничего важного.
– Этим объясняется тот факт, что вы туда не полетели, – заметил я.
– Естественно. Нам показалось, что правильнее будет остаться здесь. Ну, вы понимаете, в данных обстоятельствах…
– Как вы узнали о Крамере?
– Нам позвонили из Двенадцатого корпуса.
– Из Германии?
– Именно там находится Двенадцатый корпус, сынок, – заявил Вассель.
– Где вы провели прошлую ночь?
– В отеле, – ответил Кумер.
– В каком отеле?
– «Джефферсон», в Вашингтоне.
– Кто платит – вы или Министерство обороны?
– В этом отеле всегда останавливаются старшие офицеры.
– Почему генерал Крамер не остановился там вместе с вами?
– Потому что у него были другие дела.
– Когда?
– Что «когда»? – спросил Кумер.
– Когда он договорился о своих других делах?
– Несколько дней назад.
– Значит, он решил это не в последний момент?
– Нет.
– Вам известно, что он собирался делать?
– Разумеется, нет, – ответил Вассель, – иначе мы не стали бы спрашивать у вас, где он умер.
– Вы не думаете, что он поехал навестить жену?
– А он поехал?
– Нет, – ответил я. – Почему вас интересует, где он умер?
Наступила длинная пауза, их поведение снова изменилось. Самоуверенность уступила место подобию доброжелательной откровенности.
– На самом деле нам это не нужно знать, – сказал Вассель.
Он наклонился вперед и посмотрел на Саммер так, словно хотел бы, чтобы ее здесь не было. Чтобы то, что он скажет, осталось между нами, мужчинами.