Джек Ричер, или Выстрел
Шрифт:
– Добро пожаловать в Индиану, – поприветствовал он.
Ричер не отозвался.
– Я говорю серьезно, – продолжил Эмерсон. – Правда, совершенно искренне. Мы любим, когда старые друзья обвиняемых заявляются в город, чтобы развалить нашу работу.
– Я здесь как представитель адвоката, – пояснил Ричер. – А не как друг обвиняемого.
Эмерсон кивнул.
– Я сам введу вас в курс дела, – сказал он. – А потом мой эксперт сообщит детали. Вы можете увидеть абсолютно все, что пожелаете, и задать любые вопросы.
Ричер улыбнулся. Он и сам был отчасти копом в течение тринадцати лет, причем в весьма непростой ситуации, и прекрасно знал полицейский
– Насколько я понимаю, вы достаточно хорошо знали Джеймса Барра? – поинтересовался Эмерсон.
– А вы? – задал встречный вопрос Ричер.
Эмерсон отрицательно покачал головой.
– Никогда не встречал. И ничто не предвещало такого поворота событий.
– Барр имел разрешение на винтовку?
– Она была зарегистрирована и не модифицирована, – кивнув, ответил Эмерсон.
– Он охотился?
Эмерсон снова качнул головой.
– Он не был членом Национальной стрелковой ассоциации и стрелкового клуба. Мы ни разу не видели его на холмах. Он никогда не влипал ни в какие неприятности. Малозаметный гражданин. Точнее, совсем незаметный. И ни одного даже самого незначительного намека на проблемы.
– Вам уже доводилось видеть такое прежде?
– Чаще, чем хотелось бы. Если включить в список Штатов округ Колумбия, то Индиана находится на шестнадцатом месте из пятидесяти одного по количеству убийств на душу населения. У нас дела обстоят хуже, чем в Нью-Йорке и Калифорнии. Наш город не самый худший в штате, но и не на первых местах. Так что мы уже сталкивались с подобными случаями. Иногда их можно предвидеть, иногда – нет. Но в любом случае мы знаем свое дело.
– Я разговаривал с Алексом Родиным, – сказал Ричер. – Он находится под сильным впечатлением.
– И неудивительно. Мы прекрасно справились с этим делом. Ваш старый приятель был упакован через шесть часов после первого выстрела. Дело как в учебниках, от начала и до конца.
– И никаких сомнений?
– Скажем так: я написал отчет в субботу утром и с тех пор даже не вспоминал об этом деле. Оно закрыто. Лучшее из расследований, какие мне довелось проводить, а я многое повидал.
– Как вы считаете, мне стоит с ним ознакомиться?
– Конечно, стоит. Мой эксперт просто рвется похвастать своими успехами. Он хороший человек и заслужил свою долю славы.
Эмерсон отвел Ричера в лабораторию и отрекомендовал его в качестве представителя адвоката, а не как друга Джеймса Барра. Что было неплохо с точки зрения отношения к нему окружающих. Затем Эмерсон оставил его там. Эксперт оказался серьезным мужчиной сорока одного года, по имени Беллантонио. Однако его имя было примечательнее его самого – высокого, тощего, темноволосого и сутулого. Он вполне мог бы быть гробовщиком. Судя по всему, эксперт опасался, что Джеймс Барр скоро признает свою вину и тогда ему не выпадет удача выступить в суде. Это Ричер понял сразу. Поэтому Беллантонио и выложил вещественные улики в строгой последовательности на длинных столах в закрытом гаражном боксе, чтобы устроить для посетителей представление, которое ему не суждено дать в суде.
Белые столы, как в обычной столовой, расположились по всему периметру бокса. Над ними были прибиты горизонтальные пробковые
– Выглядит неплохо, – сказал Ричер.
– Лучшее место преступления, на котором мне когда-либо доводилось работать, – ответил Беллантонио.
– Покажите мне все, что тут есть.
Беллантонио начал показ с дорожного конуса, который стоял на толстом листе бумаги и выглядел слишком большим, диковинным и явно не на своем месте. Ричер увидел на нем порошок для снятия отпечатков пальцев и прочитал заметки над ним. Барр прикасался к нему, в этом не было ни малейших сомнений. Он держал его правой рукой около верхушки, там, где конус сужается. И не один раз. На конусе имелись отпечатки пальцев и ладони. Совпадение полное. Сравнительных точек достаточно, чтобы удовлетворить любой суд.
То же самое и с монетой в четверть доллара, которую вынули из парковочного счетчика. А также с гильзой. Беллантонио продемонстрировал Ричеру отпечатанные на лазерном принтере снимки, сделанные с видеопленки, изъятой в гараже. На них видно, как минивэн въезжает на парковку перед началом стрельбы и покидает ее сразу после преступления. Показал «додж» изнутри, волокна ковра, снятые с шершавого бетонного покрытия на строительной площадке, собачью шерсть, волокна с джинсов и нитки плаща. А еще квадратный коврик из дома Барра и соответствующие ему волокна, обнаруженные на месте преступления.
Затем пришла очередь ботинок с ребристой подошвой, и Беллантонио объяснил Ричеру, что резина является великолепным переносчиком крошечных частиц. Показал, что микроскопические кусочки резины, найденные в гараже, совпадают со свежими царапинами на ботинках. Показал цементную пыль, попавшую в дом Барра и найденную в гараже, подвале, на кухне, в гостиной и в спальне. Продемонстрировал образец из парковочного гаража и лабораторный отчет, подтверждавший, что пыль идентична.
Ричер изучил записи звонков в службу 911 и радиопереговоры полицейских машин. Просмотрел протокол, составленный на месте преступления. Первый осмотр, затем тщательное изучение командой Беллантонио, озарение, посетившее Эмерсона касательно парковочного счетчика. Он прочитал отчет об аресте, который был напечатан и прикреплен вместе с остальными бумагами. Обычные тактические приемы спецназа, спящий подозреваемый, идентификация личности по водительским правам, найденным в бумажнике, лежавшем в кармане брюк. Осмотр парамедиков. Поимка собаки офицерами из К-9. Одежда в шкафу. Ботинки. Оружие в подвале. Затем Ричер прочитал протоколы допроса свидетелей. Морской пехотинец слышал шесть выстрелов. Оператор мобильной связи предоставил запись. Имелась ее распечатка. Ровные линии звука с шестью резкими всплесками. Если смотреть слева направо, получался рисунок, соответствовавший тому, что рассказала Хелен Родин: «Один-два-три, пауза, четыре-пять-шесть». Вертикальная ось обозначала громкость. На записи выстрелы были тихими, но вполне отчетливыми. Горизонтальная ось указывала время. Шесть выстрелов меньше чем за четыре секунды. Четыре секунды изменили жизнь в городе. По крайней мере на мгновения.