Джек Ричер, или Заставь меня
Шрифт:
– Значит, мелкое дело вдруг стало большим и серьезным? И о чем речь?
– Понятия не имею. Кивер собирался мне рассказать.
– Вообще не знаете?
– Вам какая часть рассказа непонятна? Он работал над каким-то делом, тайно, один, и собирался рассказать мне все, когда я приеду.
– Каким он вам показался по телефону?
– Расслабленным. В основном. Не думаю, что ему нравится этот город.
– Он так сказал?
– Скорее это мое впечатление. Когда он объяснял, как сюда добраться, его голос показался мне извиняющимся, как будто он заманивал меня в какое-то мрачное и очень неприятное место.
Ричер никак не прокомментировал ее слова.
– Думаю, вы, военные, слишком нацелены на конкретные факты, чтобы понимать такой образ мышления, – сказала Чан.
– Нет, я собирался с вами согласиться, – возразил Ричер. – Мне совсем не понравилась лавка, где продают резиновые передники, к тому же сегодня утром за мной всюду таскался какой-то странный паренек. Лет десяти или двенадцати. Не слишком смышленый, полагаю, и робкий. Его заворожил чужак, но он меня опасался. Всякий раз, когда я смотрел в его сторону, норовил спрятаться.
– Не знаю, странно это или печально.
– И у вас вообще нет никакой информации?
– Я жду, когда Кивер расскажет мне, что тут происходит.
– И встречаете поезда, на которых он может приехать.
– Дважды в день.
– Через сколько времени вы сдадитесь?
– Это было грубо.
– Я пошутил. То, что тут происходит, очень похоже на самые неприятные проблемы, возникавшие у меня и, возможно, у вас, когда вы служили патрульным. Сбой в коммуникационной системе. Сообщение не прошло. Так я думаю. Очевидно, потому что здесь нет мобильной связи. Люди уже больше не могут без нее обходиться.
– Я решила подождать еще двадцать четыре часа, – сказала Чан.
– Я уже уеду, – сообщил ей Ричер. – Думаю, сяду на вечерний поезд.
Он оставил Чан в кафе и снова направился к старой дороге, решив осмотреть ту часть города, где еще не побывал. Странного мальчишку Джек больше не видел. Он свернул у ветеринарной лавки, снова изучил левую сторону улицы, все шесть кварталов, но не обнаружил ничего интересного. Дальше двинулся вперед, за город, прошел сто ярдов, потом двести – на случай, если из-за железной дороги центр переместился на восток, оставив на прежних местах напоминания о прошлом. Если Чан права и здесь умерла пожилая женщина, ее могилу с надгробным камнем, возможно, и нельзя увидеть издалека. Вполне может быть, что она не такая уж и заметная – всего лишь плита посреди пшеничного поля и железная оградка высотой в фут или полтора, к которой от обочины ведет узкая тропа скошенной травы.
Но он не обнаружил ни тропинки, ни надгробия, ни железной оградки. И никаких более крупных строений. Или щита, сообщавшего об исторических достопримечательностях. Значит, музея тут тоже не было. Ричер развернулся и зашагал назад, внимательно изучая южный квадрант, квартал за кварталом, начиная с той стороны улицы, что шла с востока на запад за торговыми зданиями и вела прямо к старой дороге. Она практически ничем не отличалась от своего северного соседа, разве что здесь было больше однокомнатных домиков, переделанных в жилые из сараев и гаражей, и меньше лотков с фруктами. И по-прежнему никаких мемориальных памятников или музея. По крайней мере, в тех местах, где им логично было бы находиться. Материнский Приют не всегда стоял на пересечении дорог – крошечная клякса возле бесконечного, прямого пути через прерию. Во всяком случае, до того, как здесь проложили железнодорожные пути. Могила или легенда стали причиной рождения городка; он вырос, точно жемчужина из песчинки.
Однако Ричер так и не нашел ни надгробия, ни музея. Во всяком случае, там, где им следовало быть, – иными словами, на приличном расстоянии от обочины. В таком месте, чтобы появилось ощущение, что ты на экскурсии или отправился в паломничество. То есть примерно на расстоянии современного квартала от дороги.
Джек зашагал дальше, минуя один квартал за другим, так, как делал раньше. Он смотрел на то, что уже видел, – и начинал понимать город, который рассказывал ему о себе, медленно, постепенно, улица за улицей. Материнский Приют являлся торговым центром огромного, разбросанного на больших территориях сельскохозяйственного сообщества. Здесь продавали самую разнообразную технику и громадное количество фермерской продукции. По большей части зерно. Очевидно, пастбища тоже имелись, отсюда соответствующие товары и ветеринарная клиника для крупного скота. И резиновые передники. У некоторых жителей дела шли хорошо, и они покупали сверкающие новые трактора; у других – не слишком, и они чинили дизельные моторы и приклеивали новые подметки к старой обуви.
Обычный город, каких множество.
Стоял конец лета, день был окрашен в золотистые тона, солнышко грело, но не жарило, и Ричер шагал по улицам, радуясь, что не сидит в четырех стенах, пока не сообразил, что второй раз обошел все кварталы и еще раз на все посмотрел.
Но ему так и не удалось обнаружить музей или надгробный камень.
Мальчишки тоже не было видно.
Зато какой-то тип очень странно на него поглядывал.
Глава
05
В конце концов, Ричер оказался в двух кварталах от старой дороги, на улице, параллельной той, что шла с востока на запад, с пятью приличными кварталами на одной стороне и четырьмя на другой. Джек понял, что форма полукруга уже начала его утомлять. На глаза ему попались банк и кредитный союз. А еще маленькие мастерские, где работал всего один человек – заточка режущего инструмента, ремонт двигателей, даже парикмахерская, перед которой стоял светящийся столб. Однако внимание Ричера привлек мужчина, продававший запасные части для нескольких моделей ирригационных машин. Лавочка была совсем маленькая, и хозяин едва помещался за прилавком. Впрочем, природа наградила его приличными размерами. Когда Джек проходил мимо, в глазах у толстяка что-то промелькнуло, и он потянулся вверх и за спину, собираясь что-то достать. Ричер не видел, что, – инерция толкнула его вперед, и он не смог остановиться. Передняя доля его мозга не обратила особого внимания на мужчину, зато задняя громко завопила: «Почему он на меня отреагировал?»
Ничего сложного. Он увидел новое лицо. Чужака. Действовал инстинктивно.
За чем он потянулся? За оружием?
Вряд ли. Случайный прохожий не представляет непосредственной угрозы. И никто не держит бейсбольную биту или старый 45-й, не скрываясь, прямо на стене. Лучше такие вещи прятать под прилавок. К тому же, насколько опасен ирригационный бизнес? Биты и пистолеты гораздо понятнее в барах, винных лавках или аптеках.
В таком случае, за чем он потянулся?
Скорее всего, за телефоном. Старомодный аппарат, который крепится к стене. По большей части на высоте плеч, чтобы было удобно набирать номер. Хозяин лавки потянулся назад, потому что в тесном пространстве за прилавком не мог повернуться.
А почему он решил позвонить? Неужели появление чужака здесь такое необычное явление, что этой новостью необходимо мгновенно поделиться с друзьями?
Может быть, он неожиданно что-то вспомнил. Или ему потребовалось позвонить по делу. Или он собирался отправить какую-то посылку.
Или ему велели звонить, как только он увидит…
Что?
Нового человека, появившегося в городе.
Кто приказал?
Возможно, и странный мальчишка в этом замешан? Может быть, он пытался за ним следить. Между показной робостью и обычной некомпетентностью пролегает очень тонкая линия.