ДЖЕКПОТ - 4
Шрифт:
Парень с головой ушел в процесс, абстрагировавшись от реальности, и даже вздрогнул, когда рядом кто-то деликатно кашлянул, привлекая к себе внимание.
Оторвав глаза от книги, Айвен вначале даже и не понял, что происходит.
Рядом с ним стояла тяжело груженая специальная магическая платформа для перемещения внутри Библиотеки больших объемов книг.
– Вот,- бодро отрапортовала Этелька, - мы подвезли оставшиеся затребованные Вами книги.
– Простите, раас Айвен, можно подвинуть эту стопочку, а то некуда выгружать, - осведомилась Зеф'Ира, пока Этелька и Вит деловито начали
Рыжик, несмотря на привитое Наставниками с раннего детства умение держать лицо, удивленно вытаращился на огроменную гору, высившуюся почти в три человеческих роста.
– Ч-что это?
– шепотом спросил демон.
– 247 лучших пособий по психологии человеческих девушек и 1017 самых сентиментальных любовных романов! Все из Золотого списка Любовной Литературы!
– бодро отрапортовала воздушница.
Главная Хранительница вмешалась:
– Вам этого хватит, раас Айвен, или Вы будете углубленное исследование проводить и нам нужно сразу еще подготовить?
Рыжик, обалдев от перспективы, сглотнул и вежливо отказался:
– Я очень тронут Вашим оперативным реагированием и заботой, но мне и этого...
– хотел было он совсем по-простому показать жестом 'по шею хватит', но вовремя опомнился, - ...думаю, более чем достаточно. И хочу вам напомнить о соблюдении приватности целей моего посещения, - строго глянул он на Этельку, заставив ее возмущенно задохнуться.
– Не извольте беспокоиться, раас Айвен! Мы все дорожим своим местом службы!
– Да я не сомневаюсь, просто...
– смущенно махнул рукой Наследник.
– Ну все, не смеем больше мешать Вам. Если что-то понадобится...
– Я дам знать, - нетерпеливо кивнул Айвен, мысленно простонав, созерцая груду литературы, которую ему предстояло изучить.
Немного озадаченные девушки ушли, а вот помощник, направившийся вслед за ними, через несколько минут вернулся обратно.
Вит, несмотря на присущее ему плотное телосложение, неслышно подкрался по проходу и аккуратно сверху одной из стопок положил целомудренно обернутую непрозрачной обложкой небольшую книжечку.
Айв вскинулся, снова сбиваясь с настроя.
– Извините, что отвлек Вас, - покаянно улыбнулся оборотень, - но, стесняюсь предположить, может быть, Вам лучше начать с этой?
Айв живо цапнул предлагаемую книжицу, наугад раскрыв ее примерно на середине, и шокировано вытаращил глаза, заливаясь густой краской. Нет, не то, что бы он не мог себе вообразить такие экзотические позы, которым ни в коем случае нельзя было следовать без специальной подготовки, но все-таки настолько откровенные картинки он предпочитал рассматривать в собственной спальне, будучи уверенным, что двери надежно заперты и ни отец, ни слуги не застанут его врасплох...
'Уф...
– как подросток', - неприятно поморщился Рыжик, проворно захлопнув книжку и оттолкнув ее в сторону (при этом незаметно обтер об штаны вспотевшие ладони).
– Нет, Вит, пожалуй, в данной ситуации, подобная литература мне не поможет, - сокрушенно покачал головой бедный демон.
– Но за участие, благодарю.
– Еще раз прошу извинить меня, раас Айвен, - шкодливо вздохнул оборотень.
– Я хотел, как лучше. Пойду тогда, не
– Угу, - угрюмо согласился Айвен.
– Я вот тоже... хотел...
Айвен вспомнил разговор с отцом, обреченно вздохнул и мужественно решил, что если не будет больше отвлекаться на постороннюю ерунду, то к утру, возможно, сумеет осилить эту уйму познавательного материала и разберется в тонкостях загадочной женской души.
'Эх... надеюсь, отец знает, что советовать!' - подбодрил себя Рыжик, вспоминая состоявшийся буквально час назад разговор...
***
Своего отца Айвен любил.
Впрочем, и Эмли так же очень сильно любил своего единственного сына, однако, наверное, именно из-за этой любви (во многом боясь вырастить из подаренного Богами отпрыска избалованное нечто) воспитывал его, пожалуй, излишне строго.
Однако когда сын вырос и повзрослел, демон уже не один раз он пожалел об этом.
Вначале прекращение его детских проделок было воспринято Эмли с одобрением, но уже через несколько лет, присмотревшись повнимательнее к собственному ребенку, старший демон пришел в ужас.
Именно поэтому и отправил любимое чадо в Академию Магии, надеясь, что парень, вырвавшись из-под родительской опеки, хоть немного научится проявлять собственную индивидуальность, перестав даже в малейших деталях соответствовать образу идеального сына Повелителя.
Эмли действительно хотел, чтобы Айвен начал себя вести хоть немного более одушевленно без постоянного надзора Учителей и Наставников, и сопутствующего всему его детству ожидания, когда они одернут его, напомнив о должном поведении и том, что Наследнику негоже огорчать венценосного родителя.
Только вот получается, что любить-то любил, а по душам так и не говорил.
Вся беда в том, что мудрый Повелитель сам не знал, как начать этот разговор, поскольку, несмотря на всю любовь, таких вот доверительных разговоров отца и сына просто 'за жизнь' между ними практически-то и не было...
И сейчас уже поздно оправдываться тем, что, слишком часто глядя на Айвена, он видел своих погибших во время мятежа сыновей, подаренных ему когда-то его Единственной.
В то время он был до одури счастлив в своем тесном уютном мирке, рядом с теми, кто был ему дороже собственной жизни. Купаясь в любви и ласке любимой женщины и радуясь успехам своих детей, с которыми проводил все свое свободное время, взращивая своих отпрысков, словно фанатичный садовник редкие цветы, не в силах налюбоваться ими. Не из-за родительского долга возился с сыновьями и терпеливо обучал разным житейским премудростям, иносказательно и ненавязчиво пытаясь рассказать им об устройстве окружающего мира, а потому что так велело любящее и замирающее от счастья сердце Высшего демона. Окружая их теплом, заботой и вниманием, он и сам купался в атмосфере абсолютного счастья и позволял своим чадам насладиться детством. А вот Айва, из-за страха снова безвозвратно потерять единственного, оставшегося в живых Наследника (пусть и от другой женщины), слишком рано стал учить именно тому, что должен знать будущий Повелитель огромного государства, чтобы не оказаться беззащитным перед ударами судьбы.