Дженни Герхардт
Шрифт:
— Ого, Лестер! — окликнул он. — Что это за гнездышко ты свил себе в Хайд-Парке? Времени, видно, не теряешь? А как ты объяснишь все это невесте, когда надумаешь жениться?
— Ничего я не обязан объяснять, — раздраженно отвечал Лестер. — И почему тебя так интересуют мои дела? Ты, насколько я знаю, и сам не святой.
— Ха-ха-ха! Это хорошо, честное слово, хорошо! Ты часом не женился ли на той красотке, с которой разъезжал по Северной стороне, а? Ха-ха! Ну и дела! Женился! А может быть, люди все врут?
— Замолчи, Уитни, — оборвал его Лестер. — Говоришь какую-то чушь.
— Виноват, — сказал Уитни развязно, но уже начиная трезветь. — Прошу прощения. Ты не забудь, я ведь чуточку пьян. Восемь порций виски, чистого, — только что пропустил в буфете. Виноват. Мы с тобой поговорим, когда я буду в форме, верно, Лестер, а? Ха-ха-ха, я и правда немного пьян! Ну всего наилучшего!
Этот безобразный смех долго стоял в ушах у Лестера. Он прозвучал как оскорбление, хотя Уитни и был пьян. «Красотка, с которой ты разъезжал по Северной стороне. Ты часом не женился на ней?» Лестер с возмущением вспоминал наглую выходку Уитни. Черт, это уже слишком! Чтобы ему, Лестеру Кейну, говорили такие вещи… Он задумался. Да, дорогой ценой он расплачивается за свое решение поступить с Дженни, как подобает порядочному человеку.
Глава XLI
Но это было не самое худшее. Американская публика любит посудачить о сильных мира сего, а Кейны были богаты и у всех на виду. И вот распространился слух, что Лестер, один из прямых наследников главы фирмы, женился на служанке. Это он-то, сын миллионера! Возможно ли? Вот поистине лакомый кусочек для репортеров. И газеты не замедлили подхватить пикантный слух. Светский листок «Новости Южной стороны», не называя Лестера, писал о «сыне видного богатого фабриканта экипажей из Цинциннати» и вкратце излагал его роман, добавляя в заключение: «О миссис К. известно лишь то, что раньше она служила горничной в одном почтенном семействе в Кливленде, а до этого работала в Колумбусе, штат Огайо. Кто осмелится утверждать, что романтика умерла, когда в высшем обществе еще бывают столь красочные любовные истории!»
Лестер прочел эту заметку. Сам он не выписывал «Новости», но какая-то добрая душа позаботилась о нем, и он получил по почте экземпляр, в котором нужный столбец был отчеркнут красным карандашом. Лестер рассердился, сразу заподозрив, что его собираются шантажировать, но не знал, как поступить. Ему, конечно, хотелось положить конец этой газетной болтовне, но он подумал, что протест с его стороны может только ухудшить дело. И он ничего не предпринял. Заметка в «Новостях», как и следовало ожидать, привлекла внимание других газет. Это был богатый материал, и некий предприимчивый редактор воскресной газеты решил выжать из него все, что возможно. Разогнать эту романтическую историю на целую полосу под кричащей шапкой вроде «Пожертвовал миллионами ради любви к служанке», дать снимки — Лестер, Дженни, дом в Хайд-Парке, фабрика Кейнов в Цинциннати, склады на Мичиган-авеню, — и сенсация обеспечена. «Компания Кейн» не помещала рекламы в прессе. Газетка ничем не была ей обязана. Будь Лестер предупрежден, он мог бы пресечь эту затею, послав в газету объявление или обратившись к издателю. Но он ничего не знал и потому бездействовал. А редактор постарался на совесть. Корреспондентам в Цинциннати, Кливленде, Колумбусе было предложено сообщить по телеграфу, известна ли история Дженни в этих городах. В Кливленде обратились к Бейсбриджам, чтобы узнать, работала ли Дженни у них в доме. Из Колумбуса поступили сильно искаженные слухи о семье Герхардт. Выяснилось, что именно на Северной стороне Дженни проживала несколько лет до своего предполагаемого замужества. Так по кусочкам был восстановлен весь роман. У редактора и в мыслях не было бичевать или возмущаться, скорее он воображал, что оказывает любезность. Были опущены все неприятные детали — то, что Веста, по всей вероятности, внебрачный ребенок, что, видимо, Лестер и Дженни долго состояли в незаконном сожительстве, что для всем известного недовольства семьи Лестера по поводу его брака имеются веские основания. Редактор сочинил своего рода историю про Ромео и Джульетту, в которой Лестер фигурировал как пылкий, самоотверженный любовник, а Дженни — как бедная, но очаровательная девушка из народа, которую преданная любовь миллионера вознесла к богатству и знатности. Художник газеты иллюстрировал последовательные стадии романа. Портрет Лестера раздобыли за приличную мзду у фотографа в Цинциннати, а Дженни фоторепортер незаметно снял на прогулке. Словом, все было проделано по испытанным рецептам бульварной прессы.
И вот газета вышла в свет — сплошная лесть и сладкие слова, но между строк угадывалась вся печальная, мрачная подоплека. Дженни узнала об этом не сразу. Лестер, случайно наткнувшись на роковую страницу, поспешил ее выдрать. Он был безмерно удивлен и расстроен. Подумать только, что какая-то чертова газетка может так поступить с частным лицом, с человеком, который жил спокойно, никому не мешая. Чтобы не выдать горького
— Но больше это не должно повториться, — закончил Лестер.
— Об этом я позабочусь, — успокоил его поверенный.
Лестер поднялся.
— Черт его знает, в какой стране мы живем! — воскликнул он. — Если человек богат, ему никуда не скрыться, точно он памятник на городской площади!
— Если человек богат, — сказал мистер Уотсон, — он напоминает кота с бубенчиком на шее. Каждая мышь в точности знает, где он и что делает.
— Да, сравнение подходящее, — проворчал Лестер.
Дженни еще несколько дней оставалась в неведении. Лестер умышленно не касался больного вопроса, а Герхардт не читал греховных воскресных газет. Но потом одна из соседок просветила Дженни, бестактно упомянув в разговоре, что прочла о ней интереснейшую историю. Дженни сперва не поняла.
— Обо мне? — воскликнула она удивленно.
— Да, да, о вас и о мистере Кейне, — ответила гостья. — Весь ваш роман.
Дженни вспыхнула.
— Я ничего не знаю, сказала она. — А вы уверены, что это про нас?
— Еще бы! — рассмеялась миссис Стендл. — Ошибиться я никак не могла. И газета у меня сохранилась. Я, если хотите, пришлю вам ее с дочкой. Вы прелестно вышли на снимке.
Дженни вся сжалась.
— Я буду вам очень благодарна, — пролепетала она.
Ее мучила мысль, где могли достать ее карточку и что написано в газете. А главное — что скажет Лестер? Видел ли он заметку? Почему он ничего ей не сказал?
Дочь соседки принесла газету, и у Дженни сердце замерло, когда она взглянула на роковую страницу. Вот оно — черным по белому. Слева портрет Лестера, справа портрет Дженни, а посередине заголовок крупными буквами и стрелки: «Вот этот миллионер увлекся вот этой горничной». В тексте объяснялось, что Лестер, сын известного фабриканта экипажей из Цинциннати, пожертвовал завидным общественным положением, чтобы жениться на любимой женщине. Дальше следовали рисунки, Лестер беседует с Дженни в особняке миссис Брейсбридж, Лестер стоит с ней рядом перед почтенным, строгого вида пастором, Лестер едет с нею в роскошной коляске, Дженни, стоя у окна богато обставленной залы (о богатстве свидетельствуют тяжелые складки гардин), смотрит на чуть видный в отдалении смиренный домик.
Дженни почувствовала, что готова сквозь землю провалиться от стыда. Она страдала не столько за себя, сколько за Лестера. Что он должен был пережить? А его родные? Теперь у них в руках есть новое оружие против нее и Лестера. Она старалась успокоиться, совладать со своими чувствами, но слезы снова и снова навертывались ей на глаза. То были слезы негодования. Зачем ее преследуют, травят? Неужели не могут оставить ее в покое? Она так старается поступать хорошо. Разве люди не могли бы помочь ей, вместо того чтобы толкать ее в пропасть?..
Глава XLII
В тот же вечер Дженни убедилась, что Лестеру давно все известно: он сам принес домой злосчастную газету, решив, по зрелом размышлении, что обязан это сделать. В свое время он сказал Дженни, что между ними не должно быть секретов, и теперь не считал себя вправе утаить от нее то, что так неожиданно и грубо нарушило их покой. Он скажет ей, чтобы она не тревожилась, что это не имеет значения, но для него-то это имело огромное значение. Мерзкая газетка нанесла ему непоправимый вред. Мало-мальски сообразительные люди — а в число их входят все его знакомые и множество незнакомых — поймут теперь, как он жил все эти годы. В газете рассказывалось, что он последовал за Дженни из Кливленда в Чикаго, что она держалась стыдливо и непреступно и он ухаживал за ней, прежде чем она уступила. Это должно было объяснить их совместную жизнь на Северной стороне. Идиотская эта попытка приукрасить истинную историю их отношений бесила Лестера, хоть он и понимал, что это все же лучше каких-либо наглых выпадов. Войдя в гостиную, он достал газету из кармана и развернул ее на столе. Дженни, знавшая, что сейчас последует, стояла подле него и внимательно следила за его движениями.