Джерри-островитянин. Майкл, брат Джерри (сборник)
Шрифт:
Тем не менее я, человек с луженым желудком и крепкой головой, приученный и к жестокости, и к грубости, только в зрелом возрасте понял, что бессознательно нашел способ оградить себя от страдания при виде дрессированных животных, покидая зал при их появлении на сцене. Говорю «бессознательно», ибо хочу сказать, что мне не приходило в голову этим путем нанести смертельный удар всем подобным трюкам и представлениям. Я только ограждал себя от зрелища, оскорблявшего мои чувства.
Но в последние годы наблюдение над человеческой природой привело меня к мысли, что ни один нормальный человек, все равно мужчина или женщина, не мог бы стерпеть подобных представлений, если бы знал, какой ужасной жестокостью достигается их совершенство. Это придает мне смелости внести здесь, сейчас же, три предложения.
Первое. Пусть каждый сам убедится в неизбежной и постоянной жестокости средств, которыми достигается выполнение номеров программ, так щедро оплачиваемых публикой. Второе. Я предлагаю всем мужчинам и женщинам, мальчикам и девочкам, ознакомившимся с основами искусства дрессировки животных, стать членами местных организаций защиты животных от жестокого обращения.
Третье предложение я должен сделать с некоторой оговоркой. Подобно сотням и тысячам других людей, и я работал на другой ниве, пытаясь объединить массы людей для борьбы за улучшение условий жизни. Как ни трудно выполнение этой задачи, гораздо труднее убедить людей объединиться для борьбы за облегчение участи животных.
И действительно, все мы готовы плакать кровавыми слезами, слушая про свирепость и жестокость, с какой дрессируют животных. Но даже одна десятая процента таких слушателей не примкнет к какой-либо организации охраны животных и не вступится ни словом, ни делом для защиты животных от преступной жестокости дрессировщиков. Такова слабость человеческой природы. Мы должны признать это явление, как «признаем» тепло и холод, непрозрачность некоторых веществ и падение тел в силу закона притяжения.
Однако несмотря на оговорку о человеческой слабости, все же для девяноста девяти случаев из ста остается другой, весьма легкий способ протеста и борьбы с жестокостью людей, дрессирующих для нашего развлечения животных, которые в сущности являются не такими зверями, как мы. Ведь это так легко. Тут не требуется выполнять какие-либо обязанности, обзаводиться секретарями или корреспондентами. Не надо думать ни о чем заранее и только вспомнить об этом, когда на сцене театра или на арене цирка предстоит выход дрессированных животных. Тогда без промедлений мы должны выразить свое неодобрение по поводу этого номера программы, встать и выйти на свежий воздух и вернуться в зал лишь по окончании этого номера Все, что мы можем сделать, — это добиться снятия с программы номеров с дрессированными животными во всех местах общественного развлечения. Пусть дирекция театров увидит, что эти номера потеряли свою популярность — и в один прекрасный день они будут сняты со всех программ.
Глава I
Так Майкл и не отплыл из Тулаги на пароходе «Эжени». В Тулаги раз в пять недель заходил пароход «Макамбо» по пути из Новой Гвинеи в Австралию. Однажды вечером, придя с опозданием, капитан Келлар забыл Майкла на берегу. Само по себе это было не важно, потому что в полночь капитан «Эжени» Келлар в поисках Майкла вернулся на берег и сам взобрался на высокий холм к бунгало резидента, в то время как команда безрезультатно обшарила всю местность и помещения для пирог.
На самом деле час тому назад, когда «Макамбо» поднимал якорь, а капитан Келлар сходил на берег, Майкл с лодки был водворен на судно через иллюминатор. Случилось это, во-первых, потому, что неопытного Майкла увлекла надежда увидеть Джерри на этом судне, во-вторых, он в последний раз видел Джерри на борту и, наконец, потому, что он заключил новую дружбу.
Дэг Доутри был баталером [35] на «Макамбо». Он мог бы, конечно, занимать более высокое положение, не будь он заворожен особенностью и своеобразием своей репутации. К счастью, он от природы обладал хорошим и легким характером, превосходным телосложением и славился тем, что за двадцать лет не получил ни одного замечания за свою работу и не забыл выпить в день свои шесть кварт пива. Он хвастал тем, что выпивал их даже на Немецких островах, где в целях предохранения от малярии вливают в каждую бутылку десять граммов хинного раствора.
35
Баталер — отпускающий и принимающий провизию на корабле.
Капитан «Макамбо» (а до него капитаны «Моресби», «Масены», «Сэра Эдуарда Грейса» и других судов с не менее причудливыми названиями пароходного общества «Бернс, Филп и Ко») обычно с гордостью показывал его пассажирам, как единственного и неповторимого человека в морских анналах. В такие моменты Дэг Доутри, как бы ничего не замечая, продолжая заниматься на нижней палубе своим делом, изредка поглядывал на капитанский мостик, откуда им любовались капитан и пассажиры. Его грудь вздымалась от гордости, потому что он знал, что говорит о нем капитан:
— Посмотрите на него! Это Дэг Доутри — не человек, а настоящая бочка! За двадцать лет он ни разу не был совершенно трезв или пьян и никогда не забывал выпить свои шесть кварт в день. Уверяю вас, что это правда, хотя, глядя на него, этому не поверишь. Не понимаю, но восхищаюсь… Всегда справляется со своим делом, работает в полтора раза больше, чем полагается, пожалуй, даже вдвое больше. У меня от одного стакана пива делается изжога и пропадает всякий аппетит. А ему это только впрок. Посмотрите же, посмотрите на него!
В эти минуты собственная доблесть преисполняла баталера гордостью. Он знал, что о нем говорил капитан, и особенно усердно налегал на работу, уничтожая потом седьмую кварту во славу своего замечательного сложения. Это была странная слава, такая же странная, как бывают странными некоторые люди; и Дэг Доутри находил в ней оправдание своему существованию.
Итак, вся его энергия и душевные силы уходили на поддержание репутации человека, уничтожающего шесть кварт пива в день. Не легко расплачиваться каждый день за шесть кварт: попробуйте подсчитать — в месяц выйдет изрядная сумма! Вот почему он в свободное от службы время делал черепаховые гребни и другие украшения и наловчился в таких делах, как кража собак. Ведь платить за шесть кварт приходилось Дэгу Доутри, и поэтому он и нашел нужным препроводить Майкла на борт «Макамбо» через иллюминатор.
Разгуливая в этот вечер по берегу Тулаги, Майкл искал привезший его вельбот и встретил коренастого, начинающего седеть баталера. Дружба между ними возникла почти сразу, потому что Майкл из веселого, резвого щенка превратился в веселую, резвую собаку. Он был гораздо общительнее Джерри, несмотря на то что знал очень мало белых людей. Вначале это были мистер Хаггин, Дерби и Боб в Мериндже, затем капитан Келлар и его помощник-штурман на «Эжени» и наконец Гарлей Кеннан и его команда на «Ариэле».
Майкл нашел, что все они похожи друг на друга и восхитительно отличаются от толпы чернокожих, которых его выучили презирать и на которых натравливали.
И Дэг Доутри не представил собой исключения. На его привет: «Алло, пес белого человека, что ты делаешь здесь, в этой черной стороне?» — Майкл ответил сдержанно, с достойным видом, выражая это движением ушей и добродушным взглядом. Дэг Доутри понимал собак с первого взгляда и не упустил ни одного движения, изучая Майкла при свете фонарей, которыми чернокожие мальчики освещали работу людей, занятых разгрузкой вельбота.