Джейн. Леди-служанка
Шрифт:
Следующим утром пришли носильщики и наша небольшая компания отправилась в сторону порта. Ландо с открытым верхом несло нас по насыпной дороге к кораблю, что увезёт меня в другое королевство и там я постараюсь затеряться, дабы выждать нужный момент. Следует подготовиться, изучить законы и как именно мне стоит заявить о своих правах на наследство, в случае, если Луиза объявит меня безвременно погибшей. А она может, гадина такая. И советники вокруг неё ещё те шакалы.
Крупный деревянный парусник ждал только нас.
– У меня ещё одна служанка, капитан Ройс, – обратилась к пузатому коротконогому
И так началось моё не самое простое путешествие.
Глава 15
Морская болезнь. В той, другой жизни я знать не знала, какие страдания эта хворь причиняет человеку. А теперь изведала в полной мере! Если в начале плавания я ещё как-то держалась, то с каждым часом мне становилось всё хуже и хуже.
– Дженни, ты как-то странно позеленела, – округлив глаза, охнула Энни.
– Ещё не поздно вернуться, – заметила мадам Бернар, равнодушно глядя в моё искажённое мукой лицо.
– Нет, – прохрипела я, упрямо выдвинув подбородок, – прошу вас, госпожа, позвольте мне перебраться на другой берег. Я постараюсь сделать так, чтобы мой недуг не помешал службе вам.
Леди Сильвия смотрела на меня долгую минуту, выражение её лица из бесстрастного постепенно стало очень задумчивым.
– Ладно, коли так, – медленно кивнула она, – но если проваляешься весь путь пластом – никакой речи об оплате и быть не может, а ещё задолжаешь мне за билет на корабль. Это понятно?
– Да, мадам, предельно, – кивнула, но тут судно словило особо крупную волну, и меня знатно качнуло, в прямом и переносном смысле: желудок решил покинуть тело, прежде выплеснув из себя всё содержимое. Я стрелой вылетела из каюты Сильвии, рванула по короткой лестнице вверх, на палубу и, свесившись через перила, излила весь завтрак наружу. А потом ещё и ещё, так плохо мне никогда не было. Но, как показало время, я глубоко ошибалась – это всё было лишь началом.
Капитан Ройс сжалился надо мной и прямо на палубе в дальней её части натянул брезент, где я могла доползти до края и выблевать желчь, поскольку больше во мне ничего не было. И без того худая, я стремительно превращалась в тень себя прежней. Мне было страшно, что вот он – мой конец, что я не выдержу, не отомщу гадине Луизе, не… не…
Жизнь такая странная штука и помощь иной раз приходит, откуда вовсе не ждёшь. Как-то вечером, когда я лежала и тихо, а точнее, практически бесшумно стонала и молилась о смерти без мучений, кто-то откинул мою "шторку" и заглянул в моё царство мучений.
– Девушка, – негромкий голос мужчины был неожиданно сострадателен, – как вы?
Я с трудом повернула по ощущениям пудовую голову к говорившему и, проморгавшись, смогла-таки рассмотреть незнакомца. Мужчина, возрастом около шестидесяти пяти, может, немного больше, глядел на меня с непередаваемым пониманием. Ответить даже и не пыталась – сил просто не было.
– Меня так же, как и вас не миновала сия участь – страдать от качки… Первый день путешествия я всегда лежу пластом, как и вы сейчас, но мои травы, настойки помогают быстрее восстановиться, и сегодня я впервые смог нормально поесть. Я принёс лекарство,
И действительно помог. А в это время успел рассказать, что является личным слугой герцога Клода де Сен-Симона, и плавал в Энлийское королевство по поручению господина.
Глоток лекарства, принесённого господином Жаком, буквально вдохнул в меня жизнь! Вкус перечной мяты, сдобренный соком лимона, благодатным нектаром пролился в мой исстрадавшийся желудок.
– Вот и славно, вот и хорошо, – бормотал сердобольный человек, у меня от доброты в его голосе слёзы на глазах выступили. Ведь даже мадам Сильвия ни разу меня не навестила, лишь посылала Эн проведать, чтобы, по всей видимости, убедиться, что я всё ещё дышу. – Ваша хозяйка за ужином расспросила меня и заплатила за настойку звонкой монетой, – вдруг добавил он, – точнее, предложила, но я посчитал неправильным взимать плату. Все мы люди, и если перестанем помогать друг другу по велению души, то чем же тогда будем отличаться от животных?
Из всего его монолога вычленила главное – мадам всё же меня не бросила. Она думала обо мне и нашла человека, способного найти решение возникшей проблемы.
– Вот эту фляжку я оставлю у вас, она полная, хватит вам на сутки, как раз к окончанию плавания. Пейте, как почувствуете приступ. А ещё выйдите из этого закутка, вам нужен свежий морской воздух, стойте у поручней и глядите вдаль, на линию горизонта, это завсегда очень хорошо способствует смирению желудочных соков…
Я слушала его и понимала, что суть от меня медленно, но верно ускользает – хотелось спать, организм, получив подпитку, требовал дать ему время, чтобы хотя бы немного восстановиться.
– Спите, а я пойду, – на краю сознания услышала я, но уже не обращала на внешние раздражители никакого внимания – меня неумолимо уносили крылья сна, совершенно без сновидений.
К вечеру следующего дня я была в строю. Меня, конечно, качало, тело стало совсем худым, можно с уверенностью сказать, что фразу "греметь костями" могли бы выдумать, лишь глянув на меня. Стоило появиться на пороге каюты мадам, как она, бросив на меня нечитаемый взгляд, начала с ходу раздавать приказы: протереть пыль, помыть полы, собрать кровать, помочь ей умыться, отстирать сорочку. Работы нам с Энни хватало с лихвой, но вот что интересно, мои обязанности не были столь изнурительно-монотонными, они казались даже полегче, чем у напарницы. И Эн тоже это заметила, но молчала. Один взгляд на мою тушку и на её прехорошеньком личике появлялось столько сочувствия, что я морщилась от досады – никогда не любила, чтобы меня жалели. Жалость, на мой взгляд, весьма уничижительное чувство по отношению к кому-либо.
– Берег! – крик раздался на четвёртый день путешествия. Пролив был большим, вообще ожидалось, что уложимся в трое суток, но случилась неприятность с парусами и пока там что-то чинили, потеряли время.
– Наконец-то, – практически одновременно, широко улыбаясь, выдохнули мы с Энни: девушке не терпелось увидеться с родными, а мне расцеловать твёрдую, такую надёжную, без всякой качки землю. Думать о том, что в скором будущем мне предстоит плавание назад, в данный момент вовсе не хотелось.