Джейсон и Каденц

Батлер Р. И.

— Даже не знаю. Я надеялась на это, но прошло так много лет, Джас.

— Мне очень жаль. Но ты же все понимаешь?

— Да. — Она повернула голову в сторону и внимательно посмотрела на него. — Ты жалеешь, что отметил меня так, как ты это сделал?

Он внутренне поморщился. Со вздохом он сказал:

— И да, и нет. Да, потому что я сделал это неправильно. Если бы я сначала сказал тебе, что мы пара, а потом я бы пометил тебя, у тебя было бы знание, и моему отцу не пришлось бы говорить, что никто не может говорить с тобой об этом. И тогда ты бы знала, что я вернусь за тобой. Если бы я не

пометил тебя, тебе, вероятно, не пришлось бы так туго с самками в стае. Но нет, я не жалею о том, что пометил тебя, это много значило для меня. Это было самое важное, что я когда-либо делал, и, хотя я по-королевски облажался, я все равно не изменил бы этого.

Она молчала, глядя на него настороженно и расчетливо. Молчание длилось достаточно долго, и он уже собирался спросить ее, о чем она думает, когда она бросилась к нему, прижавшись губами к его губам и погрузив свой горячий язык в его рот. Ее дыхание перешло в тихий стон, сладкий естественный запах ее кожи окружил его, утопая в нем, и он крепко прижал ее к себе, пробуя на вкус и переплел свой язык с ее. Вкус был декадентский, словно что-то запретное, и ему хотелось прижиматься губами к ее губам до конца своей естественной жизни. Она запустила руки в его волосы и отстранилась, удерживая его. Ее глаза были ясными и серьезными.

— Поставь на мне метку еще раз, Джейсон. Сделай меня своей на самом деле.

На короткий момент мир перестал кружиться, а потом он вспомнил, что ей не до этого. Пока нет.

— Пока нет, Кадц. Если я отмечу тебя, то я захочу, чтобы мы занялись любовью, а мы не можем. Ты только что вышла из больницы, у нас есть время, не надо никуда спешить.

Высвободив ее пальцы из своих волос, он поцеловал ее руки.

— Прости. На минуту я почувствовала легкое беспокойство.

Она сильно покраснела и отодвинулась.

— Почему? Здесь ты в безопасности, клянусь.

— Нет, наверное, потому что потеряла тебя. Я не хочу потерять тебя.

— Ты не сможешь, даже если попытаешься. — Он коснулся отметин на ее шее. — Ты моя. Так было всегда. Часто, но не всегда, Альфа-пара рождается в одной стае. Иногда они одного возраста, как мои родители, но иногда мужчина старше, поэтому он может защитить женщину. Я знаю, что ты чувствуешь, будто я бросил тебя, и теперь я вижу, что оставил тебя без защиты, но я всегда присматривал за тобой. И стая тоже. Девушки доставали тебе столько хлопот, потому что ты вела себя не как их Альфа. Они хотели, чтобы их вели. Они восприняли как оскорбление то, что ты не вступилась за них, не защищала их всех, как ты защищаешь Келли.

— В каком-то искаженном виде это имеет смысл.

Она улыбнулась и сказала, что собирается принять душ.

Он приготовит ей что-нибудь поесть, радуясь, что Келли отправилась за продуктами и заполнила кухню продуктами, которые нравились Каденц. Пока она ела, они разговаривали о стае и будущем, но он старательно отводил разговор от метки. Если она снова набросится на него, он не был уверен, что у него хватит силы воли остановить себя от того, чтобы полностью не овладеть ею, и последнее, чего он хотел, чтобы их первый раз стал для нее болезненным или пугающим воспоминанием.

В ту ночь она попросила его лечь с ней, обнимать ее, пока она будет спать,

и он сделал это, но это не было его выбором. Иметь свою женщину в своей постели и в своих объятиях, но не брать ее полностью — было немного адом посреди рая, особенно для его волка. Но ему нужно было, чтобы она чувствовала себя в безопасности и была готова. Действительно готова.

***

В среду вечером, по-прежнему не говоря ни слова о Крисе, они с Каденц сидели на диване и разговаривали ни о чем и обо всем, а не просто смотрели какой-то занудный фильм, который она выбрала. А потом она удивила его. Снова.

— Джейсон, я хочу, чтобы ты отметил меня. Я готова.

— Кадц, пожалуйста. — Его волк сел по стойке смирно.

— Нет. Я готова. Я готова, по правде, быть твоей. Мне это нужно. Мне нужно сделать этот шаг вместе с тобой. — Она покачала головой.

Он закрыл глаза. Мог ли он отметить ее, не пытаясь заняться с ней любовью? Скорее всего, нет. Ее возбуждение было как маяк для его волка.

Он почувствовал ее руку на своей щеке и открыл глаза.

— Я исцелилась, я чувствую себя прекрасно. И я не прошу об этом из-за того, что случилось с Крисом или из-за чего-то еще, я прошу, потому что я не могу быть в твоей постели, еще даже секунду, и не быть с тобой полностью. Мы говорили о нашем прошлом, пока не оставили камня на камне. Мы простили друг другу потерянное время, гнев, непонимание. Это важно, я знаю это. — Он хотел снова возразить, но тут она сделала то, о чем он только мечтал: с тихим вздохом лизнула его нижнюю губу и прошептала: — Пожалуйста.

Совершенно сбитый с толку ее жестом, так делали волки, когда просили секса, он подхватил ее на руки и понес в спальню, пинком распахнув дверь.

— Отметь меня еще раз, сделай меня своей.

Она легла на его подушку на бок, убирая волосы с шеи.

Его зверь огрызался и рычал в его мозгу, жаждя своей пары. Он скользнул к ней, и все ее тело напряглось в предвкушении, сердце забилось быстрее, а дыхание стало мягким и прерывистым. Он переместил ее, чтобы ее шея была расположена так, чтобы он мог отметить ее должным образом, скользнув одной рукой под нее и притянув к себе.

— На этот раз ты моя навсегда, Каденц.

Его клыки вытянулись, погружаясь в ее шею, когда он впился своим ртом в ее шею чуть ниже линии волос, так чтобы отметины были по обе стороны. Она тихо застонала, сжимая его руки и прижимаясь к нему всем телом. Он зарычал в ее тело, и она расслабилась в его объятиях с довольным вздохом. На этот раз, он действительно мог чувствовать все о ней. Ее сердце бешено колотилось, возбуждение гудело в ее теле, и главным отличием было желание, которое горячо пронзало ее, быть его.

— Джейсон, — прошептала она, и он отпустил ее шею так нежно, как только мог.

В своем возбуждении он, возможно, укусил глубже, чем хотел, у нее, вероятно, будет небольшой синяк. Он лизнул ранку, раз, другой, и она вздрогнула и прижалась к нему.

— Каденц.

Она утонула в его объятиях.

Он улыбнулся ей, пытаясь придумать что-нибудь романтичное, чтобы сказать. Она спасла его от слишком долгих раздумий.

— Я люблю тебя. Мой Альфа, моя пара, недостающая часть моего сердца. Займись со мной любовью, пожалуйста.