Джилл. Часть 2
Шрифт:
Произнеся столь важную речь, Веста со свитой удалились. Остались только две женщины у дверей с недовольными лицами.
Джилл призадумалась. Кот из дома — мыши в пляс. Это ясно. Не понятно другое: как Виктор допустил, что Веста позволяет себе не слушаться? В том, что воспитывать жену лорд кормилице не дозволял — в этом Джилл не сомневалась. Так откуда же у бабки такая смелость? И эти люди в балахонах? Получается, у неё собственная команда в подчинении? И это в обход власти Виктора?
Люди Весты требуют особого рассмотрения. По всем признаком это представители
И что ей теперь делать? Где ждать возвращения Виктора? Напроситься в гости к Марине? Да, жена мэра — не друг, но всё лучше фанатичной бабки. Только для того, чтобы поехать к миссис Стрим, нужно для начала выбраться за пределы крепости. А с этим могут возникнуть проблемы. Тётки-стражи у дверей спальни подтверждают, что просто так Джилл никто никуда не отпустит.
Значит первая задача — выбраться за стену. Как это сделать и на чем ехать? Автомобиль ей точно не дадут, так что остаётся аэроскейт. Что, в принципе, не плохо.
Что ж. План прост. Хватать аэроскейт и драпать отсюда. Дождаться Виктора, а там уже смотреть. Допустить, чтобы вассалы так обращались с госпожой — серьёзный промах с его стороны.
Но ещё есть проблема: она болеет. Да, стало легче, но она пока ещё слаба. Значит, придётся потерпеть. Побыть здесь и набраться сил.
Следующие несколько дней прошли под присмотром женщин в тёмных платьях. Они неустанно наблюдали за Джилл. Помогали по мере необходимости. Поселились в комнатах служанок, находившиеся рядом со спальней госпожи — где её девушки, Джильда так и не поняла.
Наконец она окрепла. Только вот незадача: женщины-стражи тоже это заметили. Как только Джилл обрела способность нормально перемещаться по комнате и уже планировала взять скейт и рвануть куда подальше, как в спальню пожаловали гости.
Дама Веста вплыла в окружении двух мужчин в балахонах и четырёх девушек, тоже в подобном одеянии. Прислужницы кинули перед Джилл на кровать закрытое платье тёмно-коричневого цвета. Такое же, как у всех.
— Переодевайся, и за работу. — повелительным тоном огласила Веста свой приказ. — И не вздумайте сопротивляться. Ты не в том положении, чтобы бунтовать.
— Веста, что вообще происходит? — Джилл достаточно окрепла, чтобы дать отпор. Хотя бы словами. — Кто кому здесь должен подчиняться? Если мне не изменяет память, госпожа этого дома — я.
— Разумеется, госпожа — ты. — процедила Веста. — Однако я — матушка господина. Следовательно, мой статус выше. Поэтому во время отсутствия моего названого сына власть над домом полностью переходит в мои руки. Все люди в замке подчиняются мне. Так что не спорь и одевайся.
— Зачем? — не унималась Джилл. — Что вам от меня нужно? Решили прикончить под шумок и выдать
Действительно, сопровождающие глядели на Джилл зло, исподлобья.
— Не говори глупостей. — ответила кормилица. — Никто не собирается тебя убивать. Ты — жена моего сына, будущая мать наследников. Ты нужна нашему роду. Следовательно, ты будешь жить. Однако твоё поведение требует корректировки. Этим и займёмся. Переодевайся!
— Слушайте, ну интереса ради, — опять вставила фразу Джилл, — а что не так-то? У нас с Виктором всё прекрасно. Он мной доволен. Что вы исправлять собрались-то? — ей хотелось узнать, что её ждёт.
— Мой дорогой сын ничего не видит из-за твоей красоты. Однако твоё поведение совершенно не соответствует поведению почтенной супруги. В тебе нет ни почтения, ни уважения, ни подчинения. Вот с последнего и начнём. Ты должна научиться слушаться. Смирение — главная добродетель женщины.
Веста умолкла и всем своим видом показала, что больше не произнесёт ни слова. Джилл прикинула расклад. И он явно не в её пользу. Несколько пар злобных глаз, уставившихся на неё, говорили о бесполезности всякого сопротивления.
Скрепя сердцем, Джилл переоделась в уродливое платье и повязала на голову светлую косынку — она тоже по дресс-коду полагалась.
Процессия с Вестой во главе и Джильдой в составе, спустилась вниз по длинным ходам. Потом вышли на улицу и остановились около дурно пахнущего сарая. Особое амбре оповещало, что здесь общественная уборная для работников подворья.
Джилл вся сжалась. Во-первых, здесь мороз, а она без пальто. Во-вторых, страшная догадка поразила её.
— Покажите ей здесь всё. — обратилась Веста к работникам. — И чтобы к вечеру, милочка, тут всё блестело. Иначе останешься на ночь в сарае.
Джилл вдруг резко перестало быть холодно. Догадка подтвердилась. Кровь закипела. Как бы ей не хотелось выжить, но если она сейчас подчинится, от подобного оскорбления она в век не отмоется. Её репутация госпожи никогда не восстановится. Подчиняться нет никакого смысла. А значит, можно оторваться. Хоть напоследок.
Джилл встала прямо напротив Весты и начала ей высказывать прямо в лицо:
— Ты старая тупая бабка. — говорила девушка громко, чтобы весь двор слышал. — Мозга совсем нет. Забыла, кто я? Так я тебе напомню. Виктор вернётся и прогонит тебя прочь! Жестокая старуха, не пожалевшая ради своих амбиций собственного сына!
После этих слов Джилл тут же получила пощёчину.
Бабка вся затряслась. На глазах её выступили слезы. Видать, Джилл задела за живое. За слишком живое и сокровенное.
— Увести. — почти шёпотом отдала Веста приказ своим людям.
Джильду тут же схватили под руки парни в капюшонах и потащили в сторону подземелья. Очень скоро девушка оказалась запертой в одной из камер замка.
Оставшись одна, госпожа огляделась. Суровые каменные стены. Две полки для сна с одной и с другой стороны. Наверх окно, огороженное решёткой. Решёткой!!! В такой дикий холод. С улицы в камеру даже снег попадал.