Джинн и Королева-кобра
Шрифт:
Он опустил змей обратно в резервуар и, похихикивая, подошел вплотную к Джону.
— Надо же! — удивленно сказал он, взяв Джона за руку. — Я понятия не имел, что статуя полая. Хотя я тут хозяйничаю уже почти десять лет! Только вообрази! Послушай, а что ты там делал?
— Шпионил за вами, — ответил Джон и, перехватив взгляд Джалобина, ободряюще кивнул.
— А где твои маленькие друзья? — спросил гуру.
— В последний раз я их видел в спальне, — сказал Джон. — Оба спали.
Гуру терпеливо улыбнулся.
— Это неправда. Мы вас там уже искали, после того как схватили вашего отца. — Он еще раз взглянул на статую
Он отдал краткие указания своим охранникам, после чего двое садхаков быстро разделись и остались в одних набедренных повязках. Один вскарабкался другому на плечи, залез в рот статуи и скрылся.
— Скажи-ка, — гуру снова обратился к Джону, — зачем вы с отцом сюда прибыли? Что вам нужно в ашраме?
— Я же сказал. Мы за вами шпионим.
— Вы приехали специально? Или попали сюда случайно? — Гуру посмотрел сначала на Джона, а затем на Джалобина и, не получив ответа, резко заломил Джону руку за спину.
Услышав, что Джон вскрикнул от боли, Джалобин попытался стряхнуть с себя двух охранников, но он еще не полностью освоился с новой рукой и не знал, что она обладает особой силой.
— Отпустите парня! — возмущенно крикнул Джалобин.
И тут Джона осенило.
— Мы приехали, чтобы доказать, что вы — мошенник — сказал он, решив, что надо подорвать репутацию гуру в глазах его последователей.
Джон вывернулся из запачканных кровью рук гуру и подбежал к резервуару со змеями. Было их там штук сорок или пятьдесят, и каждая несла в себе смерть. Но Джон не колебался. Он погрузил обе руки в шипящий клубок и вытащил большую черную кобру. Толпа глухо загудела. Все поразились бездумной храбрости Джона.
— Видите? — крикнул Джон. — Бояться-то нечего. Эти змеи безвредны. Вам просто морочат голову.
Гуру не пробовал остановить Джона, наоборот — вместе со всей паствой, собравшейся в подземном храме, он, как завороженный, ждал, чем кончится это безрассудство. На мгновение огромная кобра в руках Джона замерла, словно тоже поразилась его нахальству. Она вела себя совсем как ручная, просто уставилась на Джона двумя черными глазами-бусинками и то высовывала, то убирала язычок. Но в следующую секунду змея зашипела — звук получился громкий, как у закипающего полупустого чайника. А еще долю секунды спустя она вонзила клыки в запястье Джона — настолько глубоко, что принялась мотать головой, чтобы их вытащить. Следующий удар пришелся на грудь, чуть выше сердца. Толпа ахнула, поскольку укус крупной кобры в область сердца всегда смертелен, особенно для ребенка.
Самим укусам Джон нисколько не удивился он их ожидал, но не ожидал, что это так больно Точно не очень умелый, грубый доктор всадил ему сразу два болезненных укола. Джон дотронулся до груди, и его пальцы окрасились кровью. Извернувшись, змея укусила его в третий раз — теперь в руку, которая все еще крепко держала ее за толстое тело. Мальчик охнул и уронил змею обратно в резервуар.
Джон инстинктивно поднес руку ко рту, отсосал укус, сплюнул. Теперь он не сомневался, что эти змеи по-настоящему ядовиты. На губах его был яд, и они уже начали цепенеть. Неужели он совершил ужасную, непоправимую ошибку? Неужели Дыббакс был прав и устойчивость к змеиному яду, как и джинн-сила, зависит от температуры окружающего воздуха? Джон задрожал. Ему внезапно стало очень, очень холодно. Холодно и плохо.
— Больно, не правда ли? — Гуру Масамджхасара снова захихикал. — Укус змеи чувствителен даже без яда, а уж с ядом и подавно.
Джон ощущал, как на него волнами накатывает то жар, то холод. Кажется, его сейчас стошнит.
— Говорят, из всех змей самый болезненный укус у боа-констриктора, но боа при этом не ядовит. Так что все дело в яде. Особенно если речь идет о королевской кобре. В пересчете на единицу — допустим, на каплю — яда, королевскую кобру можно назвать менее ядовитой, чем обычная кобра. Беда в том, что королевская кобра обычно вводит целых семь миллилитров яда за один укус. Огромное количество. Хватит, чтобы убить слона. Или сорок двенадцатилетних мальчиков. — Он едва заметно улыбнулся и кивнул, словно одобрив собственные предположения. — Я верно определил ваш возраст, молодой человек? факт остается фактом: ваша дыхательная система должна скоро перестать функционировать. — Гуру подошел к Джону и, взяв его за запястье, начал считать пульс. Из чистого любопытства, а не из желания что-то предпринять. — Разумеется, здесь, в нашей клинике, имеется противоядие и система вентиляции легких. Однако я уже вижу, что тебе они совершенно не нужны.
Он взглянул вверх, так как в эту минуту во рту статуи показался садхак, толкавший перед собой Филиппу с Дыббаксом. Подоспевшие охранники быстро стащили их вниз.
Гуру снова повернулся к Джону:
— Это только ты такой особенный? Или у твоих друзей тоже иммунитет? И если так, то откуда он взялся? Почему тебя не убил первый же укус кобры?
— Нет у меня никакого иммунитета! — закричал Джон в зал, последователям гуру. — Эти змеи безвредны. А гуру ваш — мошенник. Слышите? Он — мошенник и обманщик.
Гуру терпеливо усмехнулся.
— Будь это так, — сказал он, — ты бы вряд ли бросился спасать отца. И это наводит меня на некоторые предположения. Вы трое совсем не похожи на отца, а отец на вас. Более того. Видимо, вы трое сильно отличаетесь от всех вокруг. Это так? — Он выпустил руку Джона и принялся тщательно осматривать его грудь, точно хотел удостовериться, есть ли там еще следы укуса. Увидев два кровоточащих прокола, гуру кивнул. — Удивительно. Весьма удивительно, молодой человек. Отчего это вы до сих пор живы?
Садхак, который лазил в статую и привел оттуда Филиппу и Дыббакса, вручил гуру кожаный мешочек с Королевой-коброй. Джон с Филиппой переглянулись, и девочка печально отвела глаза.
Гуру Масамджхасара недоверчиво вертел в руках кожаный мешочек.
— Нет, — бормотал он. — Не может быть. Я, конечно, человек удачливый, спору нет, но это было бы слишком… И все же, если там то, о чем я мечтаю… все было не напрасно…
Дрожащими руками он открыл кожаный мешочек, вынул лежавший в нем предмет, нетерпеливо разорвал водонепроницаемую бумагу и, вскрикнув, с трепетом уставился на бесценный амулет.
— Я искал его долгих десять лет, — лепетал он. — И наконец нашел. — Тут он ошеломленно взглянул на детей. До него что-то дошло. — Значит, амулет все это время был здесь? Я целых десять лет считал, что он утрачен безвозвратно, а он был прямо у меня под носом?
Дети промолчали. Тогда гуру пребольно схватил Джона за ухо:
— Ну же, говори! Он был здесь?
— А-а-а! Да. Отпустите!
— Где он был? — не унимался гуру, продолжая выкручивать ухо Джона.
— Отпустите парня, наконец! — закричал Джалобин. — Не то врежу!