Джинн Искрюгай в любви и на войне
Шрифт:
А невдалеке терпел бедствие корабль смертных. Опытному спасателю хватило беглого взгляда, чтобы понять: судно обречено. Свирепая качка расколола борт, вода хлынула в трюм. Корабль не проведёт на плаву и часа, а спускать шлюпки среди шторма, порождённого столкновением стихийной магии, нечего и думать: в них никто и спуститься не сможет.
Причём, что хуже всего, на борту, кажется, не было джинна. То ли хозяин судна экономил на безопасности, то ли штатный спасатель уволился со службы, когда до него дошла весть о войне с маридами…
Дымка снова сомкнулась: Сожги-Башка вернулся на тучу и велел рулевому подвести её ближе к Пылай-Башке. Туча содрогалась под ударами тяжёлых заклинаний – чары маридов вымораживали в ней кусок за куском, в море сыпалась ледяная крошка. Искрюгай видел, как заморозка оледенила двух сильфидов, и они тоже полетели вниз.
–Спокойно! – раздался голос Сожги-Башки. – Дротиками по бурану – беглый огонь!
По бурану? Это ещё глупее маридской стрельбы ледяными копьями через Дымку Непроницаемости! Однако Искрюгай вместе с остальными послушался, встал на краю тучи и принялся забрасывать накатывающую белую стену дротиками, которые, как и следовало ожидать, на большом расстоянии теряли мощь и бессильно гасли, не успев углубиться в снежные вихри.
Но Сожги-Башку это не смущало.
–Молодцы! Наддай, ещё наддай!
А расстояние всё сокращалось. Стрельбе это, правда, на пользу не шло, всё равно защитные чары маридов были слишком сильны для такого оружия. Засвистели вокруг вырвавшиеся из бурана градины величиной с кулак. Донёсся чей-то крик боли, потом другой… На глазах Искрюгая один из джиннов был поражён сразу тремя ледяными снарядами и растворился в багровой вспышке – его приняло Неугасимое Пламя Недр.
Если бы не малочисленность джиннов, сообразил Искрюгай, потери от обстрела были бы устрашающими.
Но что ещё ждёт впереди? Вот-вот буран разнесёт тучу, и джинны будут рассеяны по воздуху среди сотен разгневанных маридов…
И вдруг вал огня разрезал стену бурана! Взмыли кверху и засверкали, смерзаясь, кристаллики пара. Вспышки багрового пламени не прекращались. Из белесой круговерти, прошив её насквозь, вылетели два бронированных дракона. Снизившись, они прошли под грозовой тучей, снова набрали высоту и, сделав круг, повторно обрушились на маридов.
Надо отдать маридам должное – они не думали сдаваться. Драконье пламя разрушило буран и причинило заметный ущерб живой силе, но ледяных духов оставалось ещё много, и неспешный разворот огнедышащих ящеров давал им несколько лишних минут. Спешно собрав из обрывков бурана снежные вихри, они устремились к туче, справедливо полагая, что, смешавшись с противником в рукопашной, избегнут угрозы со стороны драконов.
Однако у Сожги-Башки на этот случай имелось ещё одно мощное оружие, и он успел им воспользоваться, хотя времени оставалось совсем немного. По мановению его руки туча разразилась каскадом ослепительных молний. Грянул гром, столь страшный, что от него, казалось, может рассыпаться даже могучая полоть джиннов.
Против бурана молнии были бесполезны: слишком мощный магический щит выставили перед ним мариды. Но отдельные вихри, да ещё на предельно малой дистанции, не могли защититься от электрического удара.
Мариды тоже умеют управлять электричеством, но далеко не так ловко, как джины…
Удар был поистине сокрушительным. В мгновение ока молнии истребили большую часть маридов. Туча словно просела, лишившись запаса энергии, но немногие уцелевшие враги уже летели в панике к айсбергу.
–Внимание всем! – прогремел Сожги-Башка. – Разбиться на два отряда, построение «дикобраз», принять драконов в строй, штурмовать айсберг! Джарким, Искрюгай – за мной! – прибавил он и метнулся вниз.
Искрюгай последовал за ним без промедления. Страха не осталось, стремительный разгром ужасающего бурана заставил его поверить в близкую победу.
Пылай-Башке между тем грозило новое погружение в Божественное Пламя. Возрождённый ифрит, уже потерявший всех вылетевших с ним в дозор сильфидов, сражался из последних сил. Огненный бич его выписывал в воздухе замысловатые восьмёрки, не позволяя врагу приблизиться. Но тело его покрывали десятки ран, а маридов вокруг было слишком много; они засыпали ифрита голубовато светящимися копьями и давили, стремясь прижать его к воде, под поверхностью которой скользили зловещие тени.
–Джарким, прикрывай новичка! Мирный герой, твой выход!
Объяснять не пришлось. Приблизившись к месту схватки, Искрюгай сорвал с пояса одну из бутылей и швырнул в маридов. Пространство развернулось, раскидало врагов, и Пылай-Башка, проскользнув между ними, воссоединился с братом.
Чар одной бутыли явно недоставало, чтобы всерьёз повлиять на такое количество маридов. Однако, используя эффект неожиданности и навыки управления пространством, Искрюгаю удалось на обратной тяге снова свести врагов в одну кучу. Два великих ифрита обрушились на ошеломлённых противников. Морские чудища под поверхностью моря бросились врассыпную.
Но Искрюгай этого не увидел… Волнение первого боя, непривычное использование спасательных чар сыграли с ним злую шутку. Совершив ошибку новичка, он забыл погасить откат – и словно гигантская катапульта швырнула его на дюжину вёрст.
Когда он вернулся к месту схватки, или, по крайней мере, близко к нему, насколько можно было сориентироваться между бушующих волн, так никого уже не было.
Искрюгай бессильно сжал кулаки. Как глупо… Что теперь делать? Наверное, лететь к айсбергу…
Стояла тишина, нарушаемая только воем ветра в провалах между гигантскими волнами. Внезапно Искрюгай расслышал иные звуки – надсадный скрип, и скрежет, и треск крушения. Корабль смертных!
На миг он замешкался: всё-таки он на войне, и вдруг прямо сейчас его помощь потребуется соратникам? Но не было вокруг никого из бессмертных, поредевшая, но всё ещё обширная грозовая туча скользила высоко в небе, и айсберг едва виднелся в бликах полярного сияния, а где-то совсем рядом гибли ни в чём не повинные разумные существа – и гибли из-за битвы.
Искрюгай поднялся повыше и в четверти кабельтова разглядел среди водяной круговерти корабль. Мачты сломаны, вода гуляет по палубе, крен градусов двадцать пять. Дым из трубы не идёт – машинное отделение залито, и счастье ещё, что не взорвался паровой котёл.