Джинн из консервной банки

Калинина Дарья

На видео было видно, как к подъезду подошел Михаил. Он выглядел задумчивым, лицо искажала гримаса озабоченности. Он несколько раз оглянулся через плечо, словно опасаясь слежки.

– Мне одной кажется, что он выглядит моложе себя самого на портрете? – произнесла Фима.

– Что?

– Тот портрет Михаила, который висит в спальне убитого. Так на нем Михаил выглядит старше, чем он же в реальной жизни.

– Возможно, художник так его изобразил. А возможно, что дело в сделанных Михаилом косметических подтяжках лица. Я тоже обратил внимание, что Михаил хоть и труп, но выглядит моложе своего паспортного возраста.

– Что это у него там?

– Где?

– Под курткой.

Из неплотно застегнутой куртки выглядывал наружу треугольник желтого цвета.

– Книга?

– Журнал?

– Картина?

Что бы это ни было, Михаил старательно прятал этот предмет. А вот мужчина в темной куртке, который пришел вслед за ним, явно направлялся на свидание. В одной руке у него был пакетик из кондитерской, а в другой длинный пакет с бутылкой вина или шампанским.

– Похоже, что он подготовился к свиданию.

– Уж не к Вере ли Беляковой идет этот кадр? Пришел, а там вместо жены ее муж. Ссора. Драка. Убийство.

– Не будем забывать, что жена нашего потерпевшего улетела в теплые края!

– Может, не улетела. Мы и про потерпевшего думали, что он улетел. А он тут!

– Нет, нет, – возразил Арсений. – Про отлет обоих супругов я взял сведения из их социальных сетей. Они оказались недостоверными. Михаил никуда не улетел. Но Вера Белякова покинула территорию России. Это точная информация из самого «Аэрофлота».

– Такое время самое подходящее для свиданий и есть! Может, этот тип не к Вере шел, а к Михаилу. Сейчас все бывает.

В подъезд Михаил зашел один. Затем через полторы минуты за ним зашел тот самый подозрительный мужчина в темном пуховике.

– Чтобы открыть дверь подъезда, он воспользовался своим ключом, – заметил Арсений. – То ли сделал дубликат, то ли украл у кого-то из жильцов. Этот момент будем проверять и отрабатывать. Возможно, куда-нибудь он нас выведет.

– Если у человека есть ключ от подъезда, то совсем посторонним он быть уже не может. Как минимум он следил и готовился к проникновению на территорию своей жертвы. А это уже свидетельствует о предумышленном убийстве.

– Рано строить гипотезы. У нас нет никаких доказательств, что этот человек прошел именно за Михаилом.

– Но его никто не узнал из жильцов подъезда.

– Он мог зайти по какой-то своей надобности. Например, пришел к своей подружке, которая заранее снабдила его ключом от домофона. В пользу этой версии косвенно свидетельствуют и вино, и пирожные. Но свидание у них не получилось, потому что дома оказался ревнивый муж. Спасаясь от разоблачения, этот тип быстренько выскочил из подъезда и был таков.

– Вино и пирожные оставались при нем?

– Да.

– Может, и неудачное свидание. Но возможно, что вино и пирожные служили всего лишь отвлекающим моментом.

– В любом случае надо этого мужчину найти.

– Так точно. Будем искать.

Затем Арсений сказал, что он отметил в переписке убитого Михаила нескольких его друзей, на которых возлагал особые надежды.

– Надо будет с ними тоже поговорить. До жены не дозвониться. Дочка болтается неизвестно где. Кто остается? Друзья!

– И родственники, – добавила Фима, которой не давал покоя сегодняшний прыжок с моста. – Если Николай Ребров хорошо знал Полину, значит, он и ее родителей тоже знал. И если они окажутся родней друг другу, то вообще шикарно.

– Вот только Николай на сегодняшний день для общения недоступен. Я звонил в больницу, разговаривал с врачом, тот просил раньше завтрашнего утра не приезжать и мальчишку не тревожить. Сказал, что пациент, когда его доставили, был очень слаб, у него сильное переохлаждение, они сделали ему укол снотворного, хотят, чтобы он выспался и набрался сил. Значит, остаются друзья потерпевшего. К счастью, они были так любезны, что согласились подойти к кафе «Старый Тифлис». Это тут неподалеку. Ты не проголодалась?

– Зверски! – воскликнула Фима. – С утра ничего не ела! Приберегала место для пирожков тетушки Риммы.

– Она что, пирожки напекла? Что же ты молчала?

– Это должен был быть сюрприз.

– Напрасно ты скрыла от меня эту новость. Знай я про то, что нас с тобой ждут пирожки, плюнул бы и на нашу с тобой прогулку, и на расследование, и на убийство.

Арсений шутил, и все равно Фиме было приятно. Она позвонила домой, предупредила, что хотя бы по два пирожка ей должны оставить. И мама пообещала, что глаз с них не спустит.

– Хотя Пятница меня неприятно разочаровал. Я думала, что он приличный пес, а он вор!

– Что случилось?

– Он попался на краже пирожков. И не единожды! После первого случая мы ограничились строгим внушением. Нам показалось, что все в порядке, Пятница понял, что так делать нельзя. Но стоило мне отвернуться, как я снова услышала подозрительное чавканье. Не успела добежать, как этот мелкий гаденыш умял в себя самый большой и румяный пирожок. Пришлось мне сделать ему строгий выговор и выставить из кухни вон. И что, ты думаешь, произошло потом? Я отлучилась на минуточку в ванную комнату, чтобы развесить там белье. А когда я вернулась… Что я увидела?

– Пятница ел очередную плюшку.

– И как ел! Он смотрел мне при этом прямо в глаза, давился от страха, что я отниму вкусняшку, и все равно жрал! Мне очень грустно тебе это сообщать, но ты привел в наш дом рецидивиста.

– Запри его где-нибудь.

– Лучше я запру где-нибудь пирожки.

– Ну или так.

В принципе, Фима не могла всерьез осуждать Пятницу. Слишком велико было искушение, чтобы маленький песик смог бы ему противостоять. Она сама, что уж греха таить, иной раз поступала точно так же.