Джинн
Шрифт:
Банни ахнула и закрыла рот рукой.
– А может быть, нас похитили ради выкупа,– продолжила мейкаперша. – В любом случае тебе повезет больше – у тебя хотя бы деньги есть. Можешь попробовать с ними договориться.
– Если первым делом они не решат изнасиловать её,– буркнула одна из моделей.
Банни бросила угрожающий взгляд на конкуренток. Они ненавидели её так же сильно, как и она их. Поэтому лучшими друзьями девушки в поездке стали японец-модель и русская гримерша. Затем она повернулась к Маше и стоически заметила:
– Не волнуйся:
На секунду ей показалось, что в глазах у гримерши сверкнули слёзы. Та уткнулась Банни в плечо своей курчавой головкой и шепнула:
– Может, всё-таки попробуешь потереть лампу и загадать желание?
Если за женщинами закрыли дверь, оставив наедине с холодными стенами, то мужчинам вдобавок связали руки за спиной пиратским узлом.
Над входом висела одна-единственная лампочка, в металлической решетке. Когда глаза Ючи-сана привыкли к полумраку, он сумел разглядеть, что помимо переводчика, едва живого водителя и модели мужского белья Джамаля, в помещении находился незнакомый крепкий мужчина в светло-зеленой военной форме.
– Кто эти люди? – рискнул спросить у него Ючи.
– Израильские террористы. Очевидно, беглецы из регулярной армии ЦАХАЛ на Голанских высотах,– ответил мужчина с ярко выраженным техасским акцентом.
– Мы что, находимся на Голанских высотах?! – был ошарашен переводчик и перевел гневный взгляд на водителя.
Какого черта они здесь делают? Почему мистер Аль-Хааби доставил их сюда? Хотя, какой может быть спрос с человека, у которого проломлена голова.
– Что это за высоты такие? И что это за «мёртвый» город? – спросил военного Ючи.
– Это Эль-Кунейтра – серая буферная зона между Сирией и Израилем. Она не подчиняется ни одному из государств. И, тем не менее, израильское правительство считает эту территорию своей,– пояснил американец.
– А сирийское – своей,– добавил переводчик, присаживаясь на холодный пол. – Город был разрушен во время войны Судного дня, сорок лет назад. С тех пор, его так и не восстановили, чтобы весь мир считал израильскую армию жестокой и беспощадной.
– Дерьмо! – воскликнул Ючи и с помощью стройного гибкого тела переступил длинными ногами-ходулями свои руки так, что те оказались спереди. Затем он принялся зубами грызть веревку, сковавшую их.
– Как ты это сделал?! – удивился американец.
– Долго придется грызть, Ючи, – заметил Джамаль, не обращая внимания на вопрос военного. – А дальше что станешь делать?
Ючи и сам этого еще не знал.
Внезапно за дверью раздались крики и автоматная очередь.
Ючи принялся грызть веревку еще усерднее.
– Немедленно подойти ко мне. Я знаю, как развязать этот узел! – скомандовал американец, глядя на перепуганного японца.
Ючи моментально оказался рядом и военный, повернувшись к нему спиной, принялся за дело. Мужчина даже не видел собственных манипуляций, однако через пару минут освободил парня. Чтобы развязать пиратский узел, нужно было знать за какой конец потянуть.
– Понял, как я это сделал? – повернул голову американец. – Попытайся проделать то же самое.
Ючи старательно исследовал веревку, пока за дверью происходила канонада обстрелов. Обнаружил ходовой конец, и, дернув за него, освободил военного.
– Что там происходит?! – спросил мертвецки бледный переводчик.
– Возможно, наши миротворцы пришли,– предположил американец, напрягая слух.
– Или наши,– добавил Джамаль.
После его слов прогремел взрыв. Комната пошатнулась, как при землетрясении. Американец и японец едва смогли устоять на ногах. Кусок стены у двери начал стремительно осыпаться. Даже мистер Аль-Хааби очнулся.
Форсированная атака повторилась с такой силой, что металлический проем не выдержал. Дверь с грохотом вывалилась наружу.
– А вот и шанс выйти,– сказал военный, глядя на клубы пыли из коридора. – Давайте развяжу ваши руки.
Пока он снимал веревки, переводчик с Джамалем постоянно переглядывались. Даже водитель, взявшись рукой за окровавленную голову, в конечном итоге отрицательно покачал ею.
– Я туда не пойду,– сказал он. – Стоит сделать хотя бы шаг из этого здания – нас тут же расстреляют.
– У меня такое же мнение на этот счет,– заметил восточный мужчина-модель.
– Лучше остаться здесь и ждать, пока нас спасут,– вынес вердикт переводчик.
– Несущая стена с этой стороны изрешечена пулями. Нужно отыскать более надежное укрытие,– настаивал американец, но мужчины продолжали отрицательно мотать головами.
– Ну и черт с вами, – отмахнулся тот. – Если уцелею – пришлю помощь.
– Я с вами, господин военный,– внезапно выпалил японец, следуя за ним.
– Ючи, идиот, ты что творишь?! – воскликнул Джамаль. – Тебя что, шайтан попутал?
– Хотите оставаться – оставайтесь, жалкие трусы. А настоящего самурая трудности не пугают, – процедил сквозь зубы Ючи и растворился в клубах пыли вслед за военным.
Они двигались по коридору вдоль стен, с мерцающими кое-где галогенными лампами, то и дело, натыкаясь на трупы, вперемежку со стонущими живыми, получившими контузию.
Американец отобрал у одного полуживого террориста самозарядную винтовку и пистолет, а у второго нашел только малокалиберную снайперскую и набор метательных ножей.
– Кажется, я умею этим пользоваться,– шепнул ему Ючи, указывая на холодное оружие.
Военный, набросив на плечи ремешки винтовок, бросил чехол японцу и тот поймал его на лету.
Автоматная очередь послышалась где-то совсем рядом.
– Я видел – здесь есть бункер, нужно добраться до него и спрятаться, чтобы выждать время, пока не станет ясно, чья это атака,– тихо скомандовал военный, сгибаясь в коленях и мягко ступая дальше.
– Мне необходимо спасти моих подруг,– решительно заявил Ючи, и свернул в коридор, где, как он помнил, находились девушки.