Джинн

Кораблева Диана Анатольевна

Справившись вдвоем с украшением блюда, она и Зоа отправились на улицу.

По пути Банни залюбовалась интерьером дома: от картин до позолоченных украшений на стенах, посудой, в прозрачных стеллажах вдоль всего холла. Приоткрыла тяжелую дубовую дверь – там была комната, во главе которой стоял круглый стол из натурального дерева, цвета ольхи со стеклянной крышкой, дорогими полосатыми оттоманками и диванами, замысловатыми бра, в которых горели лампы, и декоративными цветами в больших напольных вазах, словно выполненных из тысяч маленьких осколков.

«Вычурно, но со вкусом», –

отметила про себя девушка.

Уже у самого порога, она услышала звук работающего телевизора. Решила заглянуть и сюда. Оказалось, что это гостиная. В мягком диване, почти полностью «утонул» Ючи. Поначалу Банни подумала, что он смотрит на восточную певицу, которая под звуки барабанов и колокольчиков, о чем-то страдает по-арабски. Тем более, что перед плазмой пытаясь устоять на непослушных ножках, танцует маленькая Джова, по-прежнему не выпуская изо рта соску. Зоа присоединилась к сестре, тряся своими милыми кудрями, а модель поравнялась с Ючи, и наконец, заметила, что в руках у него телефон, а в ушах наушники. Он словно одержимый общался со своей виртуальной японкой. Рядом с ним сидел смуглый мальчик, лет двенадцати в очках для зрения.

– Муса?– Предположила Банни, обращаясь к нему.

Тот посмотрел на девушку, явно пораженный её красотой, и утвердительно закивал головой.

– А я – Банни,– представилась модель. – Это твой телефон в руках у моего друга?

– Да,– прищелкнул зубами парнишка. – Выхватил его у меня, как только я пришел.

– Понятно… Что ж, скорее всего это надолго.

– Я уже понял,– обиженно заметил тот, но глазами он улыбался.

– Поможешь мне? Я не знаю, куда именно отнести блюдо?

Муса раздумывал всего секунду. Зоа присмотрит за младшей сестрой, а он прогуляется с прекрасной незнакомкой, ради которой все здесь и собрались. Слухи о нежданных гостях-моделях, распространяются очень быстро. Он встал и повёл Банни во двор.

Джонс был первым, кого в саду увидела Банни. Он был одет в черный костюм, удивительным образом, перевоплотившим наглого солдафона в очаровательного представителя мужского пола.

«Сколько же ему лет?» – Задумалась девушка.

При первой встрече она отметила, что он является обладателем гладкой лысины и упрямых морщин на лбу. Сейчас легкие морщины собрались лишь в уголках его глаз, потому что он стоял в окружении мужчин и беседовал с ними на оптимистичных нотах. Они со всех сторон обступили большой гриль, а в руках держали бокалы с чем-то красным и немного мутноватым.

Женщины находились в беседке за столом – они разрезали булочки и заправляли их сыром, помидорами и листьями салата. Дети носились по двору. Для мелких, рядышком с беседкой, был установлен отдельный стол, на котором в данным момент стояли пустые тарелки, ложки и какие-то закуски.

Рана увидела модель, и глаза женщины наполнились теплотой.

– Банни! Иди скорее к нам! – окликнула она девушку.

Джонс повернул голову, чтобы посмотреть на недалекую блондинку. Однако взглянув, едва не выронил бокал, успев при этом, выплеснуть половину его содержимого. Банни была прекрасна при свете огромного лунного диска и десятка желтых фонариков, развешенных по всему двору. Челюсть сержанта отвисла, при виде её оголенных плеч и длинных ног. Его воображение уже само по себе дорисовывало, где два этих русла реки берут своё начало.

Глава 7

Сон в летнюю ночь.

– Хамада! – воскликнули Роа и Рина, завидев свою фею, которая сейчас больше походила на сказочную принцессу. Они бросились к ней, пытаясь познакомить с двоюродными сестрами. Банни с трудом разбирала, о чем перекрикиваются дети, окружившие её со всех сторон. Муса ловко подхватил блюдо с рисом и отправился к столу. А Джонс едва смог переключить внимание на дядю Маши, который уже в третий раз повторил гостю свой вопрос:

– И как давно вы служите на границе с Иорданией?

– Так давно, что уже и забыл, как всё это начиналось,– наконец ответил сержант, одним глотком осушив бокал с остатками красной жидкости. – Скоро выхожу на пенсию.

– Военная пенсия? – поинтересовался у того, еще один мужчина по имени Мухаммед. – Вы довольно молоды.

– Я свой долг выполнил – отдал миротворческой миссии Соединенных Штатов свои лучшие годы.

– А у вас есть семья, дети? – спросил Ахмэд.

– Нет. Не было возможности,– уклончиво ответил военный, но его голос выдавал едва заметные нотки грусти.

– Еще успеете – главное жену помоложе подберите,– рассмеялся Раид, подмигнув при этом шурину. – Моя сестра подарила Ахмэду четырех прекрасных девочек, и, по всей видимости, не собирается останавливаться!

– Достаточно, – улыбнулся Машин дядя. – Я уже даже не молюсь о сыне! Если я останусь папой одних лишь дочек, то так тому и быть!

– Подожди-подожди, пока они вырастут! Сколько им понадобиться денег на все их женские штучки?! – веселился Раид.

– Я просил Всевышнего, чтобы они не росли и всегда оставались такими милыми малышками! – поднял руки к небу Ахмэд. А затем увидел, как затянулся сигаретой Мухаммед и тоже взял одну из своей пачки.

– Тебе я бы не советовал курить,– едко заметил он, глядя на мужчину.

Мухаммед приходился свояком Машинному дяде. Его жена Раида никак не могла забеременеть.

Джонс, переворачивая мясо на гриле, с интересом посмотрел на мужчин. В Иордании курили практически все и везде. Ахмэд так сладко затянулся, что военному невольно захотелось сделать то же самое. Но он в силу своей профессии не мог себе этого позволить.

– Мы уже даже не стараемся,– продолжал Мухаммед. – Подумываем к Новому Году сделать себе и одной сироте подарок.

– О! – воскликнули мужчины.

– Храни вас Аллах – это хорошее дело! – Заметил Абу-Муса.

– У нашей королевы Рании есть приют для сирот в Акабе,– сказал Джонсу Ахмэд. – А вы знакомы с королевой?

Маша несла разнос с последней партией булочек, когда столкнулась в коридоре с Ючи.

– Где этот мальчик?! – завопил он, дергая себя за волосы. – Мне нужно зарядное устройство. Его телефон разрядился!

– Успокойся, зачем так кричишь? – удивилась девушка, поправляя булки, которые Ючи едва не сбросил вниз.