Джокер и Палач

Иванов Борис Федорович

— Да, здесь я Челлини! — горделиво признал обладатель громкой фамилии. — При иммиграции разрешено менять свои имена. По-моему, звучит вполне пристойно — Чел-ли-ни!

— Хорошо запоминается, — только и заметил Шишел и поинтересовался:

— Так как ты напоролся на этих братцев?

— Взрывать надо эти чертовы деревца к едрене-фене! — в сердцах крякнул приятель Шишела, кивая на дрянь-дерево. — Растут где не надо! Братцы с веток спрыгнули — чуть ли мне прямо не под колеса!

— А ты затормозил, — вздохнул Шишел. — Дальнейшее ясно.

— Я и понять ничего не успел! — тараща глаза-маслины, продолжил свою взволнованную речь поименованный мистер Челлини. —

Выдернули из кабины, отметелили, колесо заставили снять и туда, под откос, скинуть... И потом приказали лежать под машиной. Будто я исправляю там что-то. Ну... Я делал, что приказывали... А куда они...

Он снова завертел головой.

— Один отправился по болотам скакать, — пожав плечами, пояснил Шишел. — А на второго, если соскучился, можешь посмотреть, он у меня в кабине отдыхает. А заодно, кстати, подскажешь, кто это был: Хого или Фого...

Челлини нехотя приблизился к машине Шаленого и осторожно заглянул в нее.

— По-моему, Фого это... — неуверенно промямлил он. — Чем это ты его?

— Так это не я... — развел руками Шишел. — Сам себя, козел, замочил... Со всей дури этой штукой, — он пнул оставшийся валяться на дороге боевой топор, — да вот по этой!.. — и пнул запаску. — Боюсь, что не откачают. Я его к сэру Стриту в Стриткасл отвезу. На предмет опознания, ну и, может, оказания помощи... Тебя туда не подбросить?

— Лучше не надо, — покачал головой Челлини. — Я — только что оттуда...

— У тебя дела с кем-то из людей Коннетабля? — дался диву Шишел.

— С самим! — гордо ответствовал Челлини. Он пожал плечами, давая понять, что изумлен и даже несколько обижен такой постановкой вопроса. — Видишь ли, через неделю Большой Размен. И проходить он будет в этом году как раз под эгидой Коннетабля Стрита. А я, к твоему сведению, меняла. Заезжал уладить организационные вопросы... А сейчас опаздываю на сделку в Саттервиль. И если ты поможешь мне с колесом...

— Возьмешь мое, — буркнул озадаченный Шишел. — Твое надо еще вытаскивать оттуда, — кивнул он в сторону крутого склона. — Я задержусь и займусь им... А ты, говоришь, опаздываешь...

Сопя и покрякивая, приятели принялись ставить запаску на место выбывшего из игры колеса.

— Да, меняются люди со временем, — заметил Шишел, подтягивая болт. — Надо же, ты — и занялся обменом магической дребедени. — Он выпрямился и пнул ногой колесо — больше в знак того, что дело сделано, чем для проверки его упругости. — И даже на Большой Размен допущен... — покачал он головой. — Значит, смыслить кое-что в этом стал... С Коннетаблями дела имеешь.

— Ну, вообще-то, я и другой бизнес держу... — торопливо признался Челлини, усаживаясь за руль. — Хотя вокруг Магии тоже неплохие денежки крутятся. Особенно в Семи Городах.

— Что же ты ко мне ни разу не зашел? — поинтересовался Шишел. — Как ручкой мне после посадки сделал, так и пропал, как сквозь землю провалился.

— Знаешь, — вздохнул Челлини, запуская движок, — сначала ты был лицо к Престолу приближенное... А это штука опасная... А потом вроде как лицо от Престола удаленное. Это тоже опасно. А потом уже и времени столько прошло, что мало ли что там у тебя... Сам же говоришь: люди меняются...

* * *

Действительно, приятель Шишела «по прошлой жизни» на сделку безбожно опаздывал. К тому же ему требовалось время на то, чтобы в ближайшей придорожной гостинице привести себя в порядок и переодеться. Нельзя же заниматься бизнесом в таком виде, словно ночевал в свинарнике!

Поэтому он пренебрег одной рутинной обязанностью, которую должен был

исполнять регулярно в связи со своей деятельностью некоммерческого характера. (Занимался он и такой.)

Всего-то и надо было — проверить, не болтается ли в условленном месте определенный человек. Вот уже больше года таковой там не появлялся. Собственно, не появлялся вообще на памяти Челлини. Так что изрядно перенервничавший в это утро бизнесмен решил, что не грех будет разок и пропустить одну такую проверку.

Как назло, ожидаемый человек ожиданий не обманул и в одежде монаха Церкви Учителя именно в этот раз в условленном месте и объявился. Место было выбрано не без юмора. Монаху надлежало околачиваться на небольшой площади напротив дома, чей фронтон был украшен изваянием Проказника — теологической противоположности Учителя, почитаемого его верой. Впрочем, изваяние стоило того, чтобы поглазеть на него минут десять. Было оно, конечно, не здешней работы и красовалось на доме задолго до того, как началась колонизация Заразы. В пору, когда герои пантеона Учителя еще не воплотились в канонические образы изобразительных искусств.

Такого Проказника монах видел впервые и поэтому рассматривал его с любопытством и интересом. Прождав положенное время, он неприметно убыл в сторону шумной аллеи Гастингс, где из первого попавшегося по дороге автомата отправил электронное письмо в анонимный «почтовый ящик».

* * *

Дом, украшенный древним, вывезенным с одного из Старых Миров изваянием Проказника, вовсе не был храмом этого божества. По крайней мере, храмом в прямом смысле этого слова. Хотя, безусловно, здание это было посвящено именно ему. Ведь почти на всех своих изображениях Проказник если не творит свои не всегда добрые шутки, то занят игрой. Или — это почти каноническая для игорных домов версия — предлагает сыграть тем, кто задержится у священного изображения.

Так вот, перед Чоп-хаусом, известным больше как Дом Секача, на свой манер, вроде как по-турецки сидел худющий бронзовый оборвыш и с хитрой миной на голодной физиономии предлагал прохожим срезаться с ним в рассыпанные на игральном блюде магические кости. Время покрыло бронзу тонким слоем патины, но все равно Проказник был как живой. Многие поколения мальчишек и даже народ постарше пытались стащить весьма натурально исполненные кости, отчего те блестели, будто начищенные.

Бронзовый игрок был практически бесплатным зазывалой. Потому что в Доме Секача регулярно, пару раз в неделю, происходили самые крупные в Семи Городах турниры Игры в самые настоящие магические кости. Отнюдь не в их бронзовые подобия. Ее и называли Игрой с большой буквы, и никак иначе. Занятие это было крайне предосудительным — ввиду того что шутки с магией вечно влекут за собой неприятности для третьих лиц. Мы еще убедимся в этом. И над подобными турнирами, разумеется, тяготел запрет Магистрата.

Но если бы Магистрат хоть что-то мог поделать с Секачом, то в Семи Городах не было бы и духа Гарри Гордона, носившего эту кличку (и носившего ее не без гордости и не без оснований). Но дух сей в Городах был. Был и пропитывал, пожалуй, все области царства Запретного Бизнеса. От невинных кабаньих боев и «крышевания» в разной степени законного бизнеса до наркотрафика и контроля за торговлей органами для пересадки, «живым товаром» и оружием. Да всего и не перечесть. При этом, заметим, Гарри был еще не самой большой шишкой в криминальных кругах Семи Городов, хотя и входил если не в десятку, то уж наверняка в дюжину «нужных людей», державших на откупе здешний Магистрат и полицию.