Джокер и Вдова
Шрифт:
— Дай мне пройти, Вэрд. Не думаю, что я вправе заставлять Лата ждать.
Вдова посторонился, и она проследовала за его стол. Открыла верхний ящик, вытащила стопку чистой бумаги для записей, белой, плотной, в восьмом участке на такой не писали, и положила ее перед собой.
— Ты справишься? — спросил Вэрд.
— Когда это я не справлялась с информацией? — холодно ответила она. — Ты сам знаешь, думать я умею гораздо хуже, чем ты. А вот классифицировать информацию — легко.
Он помолчал, наблюдая, как она проверяет перо, находит заваленную бумагами чернильницу, а затем берет в руки первую бумагу.
Отчет Пива. Завтра надо зайти к нему. Да, отчет исследования тела Жустина Лерко придет сюда завтра к вечеру, но раз уж дело получило особый статус, стоит побегать. И плащ. Как она будет объясняться с мастером смерти по поводу того, что не смогла сама прочитать вещь, она не представляла.
И в отчете это надо как-то обойти. Вэрд наверняка уверен, что она прочитала плащ, пока они ехали к дому Лерко, поэтому вопросов не задает, но не указать это… а что она может указать?
Что она потеряла дар.
Надо признаться.
Джей, стараясь выглядеть спокойно, окунула кончик пера в чернильницу и вывела: Востин Ерох, шаман духов. Обнаружен пятого дня шестого месяца на улице Холодных Ветров. По данным отчета мастера смерти кончина наступила после нанесения удара острым предметом, шпагой. Внутренности жертвы…
Она с большим трудом вспоминала, каково это: писать сводный отчет для Лата. Кут не требовал подобного, умудряясь запоминать ход пятнадцати и больше дел одновременно, и пожалуй только за это его можно было простить за то, что он время от времени заставлял ее разбирать бумаги в своем кабинете!
Поэтому она заметила, уход Вэрда не сразу. Даже когда слегка хлопнула дверь, она продолжила выписывать из протокола горполиции описание антуража убийства Жустина Лерко. И лишь закончив и перейдя к следующему документу, а точнее, запискам Вэрда о разговоре с Лорой, она обнаружила, что самого Вэрда нет. Зато есть пять свечей, который он предусмотрительно зажег, уходя.
Даже не сказал, куда отправился, ублюдок!
Джей постаралась разозлиться на него, но у нее не получилось. Апатия вновь распахнула для нее свои объятия, и сопротивляться этому больше не было сил. Сжав перо в руке, Джей встала из-за стола. Ноги сами принесли ее к окну. На Дирн опускались вечерние сумерки, и в их неровном свете Джокер увидела Вдову. Он был не один. Куколка, одетая в платье цвета красного дерева, облегающее ее фигуру, держала в одной руке небольшую черную сумочку, а другой гладила напарника по щеке. На ее груди поблескивала подвеска, и у Джей не было никаких сомнений, что она выполнена из золота. Вэрд улыбался. В этой сцене было столько нежности, что Джей, став ее невольной свидетельницей, почувствовала себя неловко. Резко шагнув от окна, она запуталась в подоле и, зацепившись за стул для посетителей, резко ухнула вниз, ударившись головой о край стола Тани.
Это было больно. Во всех смыслах этого слова. Неловко поднявшись, Джей обнаружила, что несмотря на все ее старания, юбка все так же выглядит пыльной, а теперь на ней еще обнаружились мелкие белые ошметки дешевой бумаги. Наверняка с отчетов Пивкацкина и горполиции.
У нее никогда не было шансов остаться с ним. Никогда.
Кто она? Нищая дочь плотника и певицы. Вечно растрепанная пьяница. Лишенная дара идиотка. Годящаяся лишь для того, чтобы копаться в бумагах и нюхать трупы.
Джей обнаружила, что перо в руке распороло ей кожу ладони и с интересом уставилась на кровь, которой с каждой секундой становилось все больше. Почему-то подумалось, что красный цвет ей идет. Очень идет.
Совершенно не понимая, что она делает, она взяла перо другой рукой… и с силой воткнула прямо в рану.
Сегодня в «Позднем госте» малолюдно, но это и неудивительно. Давешняя статья о двух зверских убийствах, совершенных с интервалом в один день многих удержала дома. Странные они, эти люди. Подобное было и раньше, просто об этом не писали в газетах. Возможно, было и хуже, кто знает. Город, в котором живет целый легион фанатиков, по определению не может быть благополучным. Но раньше это не представлялось в таком свете и не подвергалось всеобщей огласке. Все знали, что ходить по улицам города-на-болотах опасно, но это практически никому не мешало. До сегодняшнего дня. Вторая статья подряд о страшном маньяке, разгуливающем по улицам, взбудоражила общественность. И многих заставила бояться. Всего, даже собственной тени.
Странные они, эти люди.
Он сидит за самым темным столиком и наблюдает за ней. За женщиной в черном, которая сидит одна, если не считать компанией два полных бокала. Один бокал, с яблочным соком, ей принесли по ее заказу, а вот второй, с шампанским, остался на ее столе после визита странного субъекта, который даже не представляет, как же он влип. Потому что только слепой не мог заметить странный цвет напитка. Слепой или она.
Он видит, как она залпом выпивает шампанское, хотя сегодня явно не собиралась пить. Ее левая рука перевязана, и ему это совсем не нравится. Что-то случилось? Он продолжает сидеть за своим столиком, практически не шевелясь. Он наблюдает. За субъектом, который явно чем-то доволен. Хотя, почему чем-то? Она выпила. В шампанском было снотворное, а судя по цвету — Облако грез, жуткая вещь. Заставит заснуть даже после приема маленькой порции. И память отшибает напрочь.
Жаль, что он не мог ее остановить. Стоит открыть себя один раз — и она начнет замечать его там, где раньше не замечала.
Еще не время.
Джей откидывается на спинку диванчика. Она еще не спит, но взгляд ее уже становится мутным, безжизненным, пустым. Через несколько минут она перестанет что-либо понимать.
Субъект начинает уже открыто ухмыляться. Интересно, что он хочет с ней сделать? Впрочем, это и так понятно. Ограбить. А что еще? Развлечься с красивым телом, а потом убить? Или просто убить?
Кажется, она начинает понимать, что с ней что-то не так, и пытается подняться. Выходит у нее плохо, что и неудивительно: с Облаком еще никто справиться не смог. И она не сможет.
Субъект поднимается со своего места и идет к ней. Оглядывается, убеждаясь, что за ним никто не наблюдает, не замечая фигуры в темном углу.
Он едва сдерживается, чтобы не пристрелить парня на месте, когда тот начинает ощупывать Джей своими потными лапами. Субъект легко поднимает ее и перекидывает через плечо. Кладет на столик ассигнацию достоинством в пять медянок — именно столько в «Позднем госте» стоит стакан яблочного сока — и идет к выходу.
Он идет за ними, держась на расстоянии, одной рукой сжимая трость, а другую держа на кобуре. И лишь когда субъект сворачивает в одну из темнейших подворотен трущоб Дирна, он ускоряет шаг, вытаскивая из кобуры пистолет.
— Полегче, приятель, — говорит он, приставив дуло к затылку субъекта.
Тот уже опустил свою ношу прямо на землю. И ему очень повезло, что он не успел ничего сделать.
Субъект поднимает руки.
— Слушай, брат, если хочешь, я поделюсь. У нее в кармане пятнадцать золотянок, хочешь половину? И развлечься мы можем вместе. Баба не соображает ничего.