Джон Картер
Шрифт:
Судно стояло на якорях с поднятым люком. Приложив палец к губам и многозначительно ударив по рукоятке меча, юноша бесшумно пополз к судну. Я следовал за ним по пятам.
Мы молча спустились на покинутую людьми палубу и на четвереньках поползли к решетчатому люку. Брошенный вниз взгляд не обнаружил присутствия стражи. Тогда с быстротой и беззвучностью кошек мы спустились в главную каюту подводной лодки. Она была пуста! Мы быстро прикрыли и заперли люк.
Затем юноша стал на место рулевого, надавив на кнопку, и лодка опустилась в
Даже и теперь ниоткуда не раздалось спешащих нам навстречу шагов, как мы того ожидали, и пока юноша правил лодкой, я быстро походил по каютам в поисках кого-нибудь из экипажа. Судно было совершенно покинуто. Такое счастье казалось мне почти невероятным.
Когда я вернулся к своему товарищу, чтобы сообщить ему добрые вести, он протянул мне бумагу.
— Вот что может объяснить нам отсутствие экипажа, — сказал он.
Это была радиограмма командиру подводной лодки, гласившая следующее:
"Рабы восстали. Спешите со всеми вашими людьми.
Забирайте всех, кого встретите по пути.
Слишком поздно, чтобы ожидать помощи с Омина.
Рабы избивают всех в амфитеатре.
Жизнь Иссы в опасности. Спешите!
Зитхад."
— Зитхад — начальник стражи Иссы, — объяснял мне юноша, — нагнали мы, видно, страха, долго они будут помнить нас!
— Будем надеяться, что это лишь начало конца Иссы, — сказал я.
— Об этом известно только нашему предку, — ответил он мне барсумской пословицей.
Мы прибыли в бассейн подводных лодок в Омине без приключений. Здесь мы долго обсуждали вопрос, целесообразно ли затопить судно, прежде чем с ним расстаться, но в конце концов решили, что это нисколько не увеличит наших шансов на бегство. На Омине жило вполне достаточное количество черных людей, чтобы задержать нас в случае, если бы мы были замечены, и сколько бы их ни прибавилось из храмов и садов Иссы, это ничего не меняло в опасности нашего положения.
Теперь мы находились в недоумении, каким образом миновать цепь стражей, карауливших воды, омывающие остров. Наконец я нашел средство.
— Как зовут офицера, командующего этой стражей? — спросил я юношу.
— Когда мы вошли сегодня утром, то дежурным был Торит.
— Прекрасно, а как зовут командира подводной лодки?
— Эрстед.
Я нашел в каюте телеграфный бланк и написал нижеследующий приказ:
"Начальнику Ториту.
Немедленно вернуть в Шадор препровождаемых
при сем двух рабов.
Эрстед."
— Это самый простой способ вернуться в Шадор, — сказал я, улыбаясь, и вручая юноше вымышленный приказ. — Посмотри, каково будет его действие.
— Но как же наши мечи? — воскликнул юноша. — Каким образом объяснить их присутствие при нас?
— Нам придется их бросить, — ответил я.
— Не будет ли с нашей стороны крайне опрометчивым снова отдаться безоружным во власть перворожденных? — возразил юноша.
— Сейчас это единственно возможный для нас образ действий, — отвечал я. — Ты можешь положиться на меня в том, что из Шадорской тюрьмы я дорогу найду, и я полагаю, что раз выбравшись оттуда, мы без особого труда вооружимся снова. Это легко в стране, где так много вооруженных людей.
Юноша пожал плечами, улыбнулся и сказал:
— Пусть будет по-твоему! Невозможно найти вождя, который внушал бы мне больше доверия, чем ты. Испробуем придуманную тобой хитрость.
Мы отважно вынырнули из люка подводной лодки и направились безоружные к главным воротам, где помещались караульный пост и комната начальника стражи.
При виде нас стражники с удивлением выбежали и взяли ружья наперевес. Я протянул одному из них написанное мною послание. Страж взял его и вручил его Ториту, который как раз вышел из своего помещения, чтобы узнать о причине переполоха.
Черный начальник, прочитав приказ, некоторое время с подозрением нас оглядывал.
— Где же сам начальник Эрстед? — спросил он меня.
Мое сердце екнуло, и я внутренне обозвал себя дураком за то, что не потопил подводной лодки.
— Эрстед получил приказ немедленно вернуться к пристани у храма, — отвечал я.
Торит сделал уже шаг по направлению к входу в бассейн, как бы для того, чтобы проверить мои слова. В течение одного мгновения все висело на волоске: если только он заметит, что лодка пуста, то вся моя выдумка обрушится нам на голову, но, очевидно, он решил, что послание подлинное. Да и на самом деле, какое было основание сомневаться в том, что два раба добровольно отдались под стражу? Мой план имел успех именно благодаря своей смелости.
— Не находились ли вы в числе восставших рабов? — спросил Торит. — Мы ничего толком не знаем об этом событии.
— Мы все в нем участвовали, — ответил я, — но оно ни к чему не привело. Стража быстро справилась с нами и перебила почти всех.
По-видимому, Торит был удовлетворен ответом.
— Отвези их в Шадор, — приказал он, обращаясь к одному из своих подчиненных.
Мы вошли в небольшую лодку, стоявшую возле острова, и через несколько минут вышли на Шадоре. Здесь нас водворили в камеры; я очутился с Ксодаром, а юношу заперли отдельно. Мы снова стали пленниками перворожденных!
13. ПУТЬ К СВОБОДЕ
Ксодар с недоверчивым изумлением слушал мой рассказ о событиях, разыгравшихся на арене во время ритуала. Хотя его вера в божественность Иссы была уже сильно поколеблена, он все же никак не мог понять, как можно было осмелиться угрожать богине мечом и не рассыпаться на тысячи кусков от ее гневного взгляда.
— Это — последняя капля, — сказал он наконец. — Моя вера окончательно подточена. Исса просто злобная старуха, облеченная огромной властью, которую она употребляет исключительно на злые дела. Разными хитростями ей удавалось держать мой народ и весь Барсум в полном невежестве под гнетом суеверий и ритуальных тайн.