Джони, о-е! Или назад в СССР-3!
Шрифт:
Юрий Иванович ловко менял своё обличие, но избавиться от германского акцента в своём английском языке так и не смог, как не старался. Зато баварцем он был настоящим. И своё баварское обличие Юрий Иванович любил.
Инспектор приехал к обеду, как и договаривались. Юрий Иванович заканчивал стричь газон газонокосилкой. На самом деле, перейдя в статус руководителя советской британской резидентуры он сменил облик, документы, перешёл на нелегальное положение и жил то в Лондонской квартире, где постоянно проживал его шифровальщик и радист, то здесь, в пригороде Лондона.
— Проходите, в беседку
— В это время суток? — спросил, усмехаясь полковник. — Я в любое время суток предпочитаю простую прохладную воду.
— И это правильно, — тоже усмехнулся Дроздов-Юстас. — В холодильнике есть и вода.
Полковник только расслабился и только стал слышать щебет радующихся лету каких-то птах, как появился хозяин резиденции, вытирающий лицо и ладони о чистое полотенце. Повесив полотенце на сушилку, Дроздов тоже прошёл в беседку и налил себе из запотевшей бутылки минеральной газированной воды.
— Слишком холодная. Выставил чуть прогреться, — пояснил полковник. — Как вы тут? Не устали?
— Работа не даёт задумываться об усталости. Время так ускорилось, что не успеваешь. Мы с вами занимаемся одним и тем же бизнесом и вы наверняка понимаете, меня.
— Конечно понимаю. Ещё в том году мы купили одни компьютеры, а сейчас они совсем другие. Совсем! Вы говорите, время ускорилось. У меня такое ощущение, что время прыгнуло далеко вперёд. Вам не кажется?
— Это всё категории философские. Мы с вами бизнесмены и должны мыслить и рассуждать категориями более критическими и рациональными. Что нам ждать от этого технологического взрыва, как вы думаете? У вас должно быть больше информации.
— Мы с вами собираем ягоду на разных полянах, мистер Бользен, и поэтому я буду говорить с вами откровенно. Грядут колоссальные изменения в нашей сфере деятельности. Совершенно другие подходы и методы работы. Девяносто процентов автоматизации и электро-коммуникаций в бизнесе, а это и другие способы защиты информации, вы понимаете?
— Понимаю, — пробормотал Дроздов, действительно понимая, что перлюстрацией выброшенных в мусорные корзины документов, копировальной бумаги и лент от пишущих машинок теперь не обойдёшься. Нужны специалисты по считыванию информации из телекоммуникационных сетей и электротехнических носителей. Но где таких взять.
— Да-а-а… Чтобы работать на новой технике, нужны специалисты для зашиты информации. Только где их взять?
— Хорошо, что вы это понимаете. Сам озабочен. Слышал, что таких готовят в колледже «Сомерсета» в Лондоне. И программное обеспечение, защищающее оборудование, там же можно купить.
— Я ни черта не понимаю в этих новых технологиях, — скривился «Юстас Бользен». — Мне нужен для бизнеса технический помощник.
— Хе-хе! И мне нужен для бизнеса технический помощник. Я даже скажу больше. Им там, — полковник показал наверх, — тоже нужен технический помощник, но где его взять? В наших университетах передовым технологиям не учат. Остаётся обращаться в колледж «Джона Сомерсета».
— Вы серьёзно? — спросил «Бользен».
— Может быть пойдём в дом? У вас я вижу есть кондиционер? Тут становится душно. Никак не привыкну к стопроцентной Лондонской
— Болота, сэр, — проговорил Дроздов гнусаво и они рассмеялись, оба вспомнив анекдот про собаку Баскервиля.
В доме они спустились в так называемый «винный погреб» с абсолютной звукоизоляцией и отсутствием пассивных и активных излучателей. К тому же полковник выставил на стол «глушилку», подаренную ему Евгением Семёновым.
— Это то, о чём я подумал? — спросил Дроздов.
— Да, это глушилка электромагнитных сигналов, а это, — он вытащил из портфеля ещё какую-то коробку побольше, — это — глушилка электро-динамическая с излучателем широкого диапазонного спектра. Мы его не слышим, а он глушит всё. Проверено.
— Отлично. Что говорят наши? Про нашу работу?
— Хвалят. Я бы сказал, находятся в щенячьем восторге от перспектив технического развития. Наши компьюторщики воспрянули духом. Им вдруг свалился сыр, да не просто сыр, а целый бутерброд с колбасой и с маслом. Инженерно-техническая программа «Авто-кад» открыла перед нашими инженерами необозримые границы. А с процессорами вообще всё хорошо. Наши закупили то оборудование, которое указывалось в перечне «Сомерсета» и уже занялось его модернизацией по его рекомендациям.
— Кто такой этот Сомерсет? Почему он работает на нас? Вам, конечно, спасибо, но для меня это больная мозоль, что это не я, а вы завербовали такой источник.
— Я сейчас вам скажу, дорогой Юрий Иванович, только это не должно выйти из стен этого помещения. Договорились?
— Я давно знаю, что не вся информация должна всплывать на поверхность, а только хорошо проварившаяся, как пельмени.
— Ага! Или хорошо переварившаяся, как пища. Ха-ха!
— Ха-ха!
Они немного посмеялись, довольные собой и, посмаковав вино, действительно хранящееся в лежащих на деревянных «козлах» бочках, продолжили беседу.
— К сожалению, приходится признать, дорогой Юрий Иванович, что вся наша работа ведёт к краху Социалистической империи, — со вздохом высказался полковник. — И сейчас вы поймёте, почему я так уверенно об этом говорю. Хотя, думаю, и до вас доходят слухи о том бардаке, что творится в нашем любимом Советском Союзе.
— Кхе! Кххе! Вы точно включили глушилку, а не наоборот, записывающую технику, — спросил Дроздов на полном серьёзе.
— А вы проверьте свой диктофон, Юрий Иванович. На нём нет записи. Проверьте-проверьте, не стесняйтесь. У меня этот прибор, который не даёт записывать, ещё и определяет наличие записывающего оборудования.
Дроздов, не смущаясь, достал из-за пазухи небольшой диктофон, отмотал плёнку назад, включил и приложил к уху.
— Ух, ты! Нет ничего! — изумился он, снова включил его на запись и положил её за пазуху.
Полковник тоже сидел, словно ничего не произошло неординарного, и отхлёбывал маленькими глотками красное терпкое вино.
— Убедились! — констатировал факт полковник и продолжил. — Причём тот раздрай, который существует в Союзе как в правительстве, так и в промышленности — по моему мнению и мнению ещё некоторых товарищей, вызван искусственно рядом других товарищей, которые, вообще-то, совсем уже и не товарищи. По крайней мере цели и задачи у них — свержение советского строя.