Джонни Рики Звезда
Шрифт:
– Как ты считаешь, что послужило причиной событий в коммуне? Можно было это предотвратить?
– Знаете, я думал и о причинах и о том, была ли возможность не допустить трагедии... Наверное, какая-то мифическая возможность и была, да только какой толк сейчас об это рассуждать. Все уже случилось. А вот установить причины, мы имеем возможность и просто обязаны, обязаны тем, кто погиб и в первую очередь Джонатану Бианке.
– Сейчас уже написано много статей на тему причастности самого Бианки к гибели двадцати человек из коммуны, проведены всяческие частные и официальные расследования. А что вы думаете о его причастности к трагедии?
– Хм… Меня вообще удивляет точка зрения некоторых журналистов, о причастности
– Тогда задам главный вопрос, над которым уже более двух месяцев прошедших со дня трагедии, ломает голову взволнованное общество: кто убил двадцать человек и привязав к столбу, заживо сжег Джонатана Бианку?
– Вот это да! Вы практически просите меня раскрыть личность Ли Харви Освальда сразу после двадцать второго ноября.
– Так значит, вы все же провели свое собственное расследование?
– Провокационный вопрос.
– Вы улыбаетесь, значит, я попал в точку. Скажите нам, что это будет: статья в местной газете или полноценное полуторачасовое расследование в прайм-тайм?
– А ведь я даже не подтвердил вашу догадку о том, что я веду частное расследование…
– Значит, нам не ждать сенсации размером в две страницы от Майкла Бекстрема?
– Если я и опубликую информацию, найденную мной по делу Джонатана Бианки, то страниц будет чуть больше.
***
Девушку, за руки привязанную к балке под потолком церкви, будят голоса. Их так много и все они что-то громко кричат. Возмущаются. Протестуют… Похищенная сутки назад, черноволосая красавица по имени Анна Уоррен, не хочет открывать глаза и видеть толпу что вопит, и жаждет крови. После того как ее изнасиловали и избили в подвале дома проповедника Гарри, она забыла обо все что с ней происходило и даже собственное имя. Девушка превратилась в чистый лист без прошлого и надежды на будущее. Сон, в который она провалилась, стал колыбелью, где разум перезапустился, словно совершивший фатальную ошибку компьютер. Анна не видела снов, скорее это были короткометражные не связанные между собой воспоминания, в итоге спасшие ее от полной амнезии. Просыпаясь сейчас в неизвестном месте, под крики объятых ненавистью людей, Анна Уоррен снова все помнила.
– И вышла из глубин адовых, красота сравнимая лишь с ангельским ликом! И была красота эта учтива и добра к людям окружившим ее. Но стоило людям поверить прекрасному видению, как набросилось чудовище, что скрывалось под сияющей кожей и в клочья разорвало восхищающихся! Ибо коварным путем дьявол подбирается к людям. Дает нам прекрасное, скрывая под ним интриги!
Анна узнала речь проповедника. Стало быть, он снова завел свою песню о боге и дьяволе. Но ведь она слышит чужие голоса, незнакомую речь где-то поблизости. Много людей находится рядом с ней, тогда почему никто его не останавливает... Анна открыла глаза и увидела перед собой искаженные, будто находящиеся под водой лица десятков незнакомых людей, они расселись по скамейкам в той самой церкви, что она заметила при въезде в деревушку.
Какого черта?
Что это – суд Линча?
Он связал меня и выставил им на обозрение!
– Мы привезли эту девушку из города, где она торговала своим телом, соблазняя мужчин своей красотой! Никто не знает, сколько грешников прошло через нее, и сколькими болезнями она отравила их. Но сегодня путь, по которому направил ее дьявол, закончится! Сегодня мы будем восхвалять имя Господа, уничтожая творение сатаны! Сегодня каждый из вас, мои заблудшие грешники, сможет очиститься от порока, избавившись от этой скверны!
Анна смотрела на толпу безумцев, одобрительно кивавших после каждого сказанного проповедником предложения. С каждым, словом они все больше прониклись выдуманной ненавистью, и пожар отмщения пылал в их глазах. Ей было страшно. Ей было жаль. Она сочувствовала беднягам, верящим в ахинею мистера Гарри, но она даже не представляла, что сказать им, чтобы ее хоть ненадолго услышали. Неужели они действительно пойдут на то, что Гарри им предлагает, неужели омоют руки в крови только потому, что Он им повелел. Это ведь даже не по-библейски. Такого Господь от них ни за что не попросил бы! До чего же они слепы в своей вере, но вера эта совсем не в Господа Бога, верят они в одного жалкого, играющего с ними человека! А он словно наслаждаясь своей маленькой властью, окутавшей кучку заблудших овец, велит им совершать чудовищные безбожные вещи. И они совершат...как только он даст команду.
Анна Уоррен заметила, что люди начали подниматься со своих мест, и уже подготовила себя к худшему, нервно ерзая руками в спутанной веревке, но прихожане, слушая Гарри, почему-то стали отодвигать скамейки в стороны, освобождая пространство. Несколько мужчин внесли в помещение церквушки столы, за ними проследовали женщины со скатертями и подносами с едой.
Это еще, черт возьми, что такое? Они хотят ее казнить, а потом отпраздновать?
– Ни сатана, ни его посланники, – ткнув пальцем в подвешенную к балке Анну, продолжил мистер Гарри. – Не способны отнять у нас права на радость. Мы будем праздновать сегодня, ибо жизнь отводит нам не так много часов покоя и счастья. Причиной сегодняшнего гуляния стал юный, но уже успевший сделать так много для нашей общины, Сэм Уокер. Семья может гордиться его отвагой и нескончаемым желанием бороться со злом. – проповедник указал на виновника торжества и под одобрительные возгласы и редкие хлопки в ладоши, к трибуне за которой стоял Гарри, вышла бритоголовая сволочь.
Анна начала задыхаться, воздух пробкой застрял в горле, её тело забилось в конвульсиях. Он снова повторить с ней те ужасные вещи, что творил в подвале! Она все вспомнила! Ей срочно нужно бежать, пытаться высвободить руки из веревки… Анна с такой силой начала раскачиваться, что балка, к которой она была привязана, заскрипела и древесная стружка посыпалась на головы стоявших у трибуны мужчин. Присутствующие люди замерли, а Анна Уоррен продолжала стонать и пытаться освободиться.
Её угомонили жестоко и действенно: кто-то из прихожан запустил в ее голову камень, может быть он вышел за ним на улицу, или нашел где-то у самого порога. Она замолчала, тело ее обмякло и она безучастно, точно пришедший откуда-то сторонний наблюдатель, уставилась на толпу.
– Уберите это. – холодно, в полголоса приказал Гарри.
Кто-то обхватил Анну за талию, другой особо не церемонясь, стал развязывать тугую веревку, оставляя на запястьях девушки кровавые следы. Она ничего не хотела предпринимать, а может не могла. Сильные чужие руки подхватили ее под мышками, еще пара рук взялась за щиколотки и словно мертвое тело понесли ее прочь из здания.
Она, то отключалась, то снова приходила в себя, за это короткое время пути от церкви до дома мистера Гарри. Когда Анна открывала глаза, то яркое июльское солнце мерцало высоко над ее головой, затем она снова куда-то проваливалась. И так казалось, будет продолжаться бесконечно. Но вот ее бросают на холодный бетонный пол, пристегивают к ноге цепь и уходят, награждая проклятиями.