Джулия Робертс. Красотка с характером
Шрифт:
«Он совершенен, — говорила Джулия. — Я узнала с ним такую любовь, о которой пишут романы и стихи. Если вы хотите узнать о наших чувствах — почитайте Байрона, он писал как раз о нас».
На третий день после венчания Робертс как ни в чем не бывало появилась на съемочной площадке. Среди ее коллег многие даже не знали, что она стала замужней дамой.
После свадьбы Ловетт отвез супругу в свой старинный техасский дом, построенный еще его дедом 100 лет назад посреди обширных фермерских угодий. Со стен комнат на Джулию смотрела масса фотографий… с ее изображением в разных видах: «А я даже очень ничего», — про себя отметила она, рассматривая эту «выставку».
Словом, парочка, которую тут же окрестили «Красавица и Чудовище», зажила
«Лайл — идеал мужчины для меня, — неоднократно заявляла Робертс, — спокойный, тихий, терпеливый, он способен на страсть и всепрощение. Я надеюсь, что мы в скором времени заведем младенца».
Многие видели, что Лайл души не чаял в молодой супруге, но даже ярые романтики не могли отделаться от мысли, что все происходящее для Робертс — некий сценарий, который она решила разыграть в собственной жизни, а может, это очередная попытка забыть, наконец, Ричарда Гира.
Похоже, не могла понять и писательница Джеки Коллинз, что такие девушки, как Робертс, живут мечтами и чувствами, заявив: «Этой девушке надо хоть раз подумать, прежде чем бросаться из одного романа в другой».
Но уже вскоре пресса начала муссировать тему: «Почему, если у супругов такая гармония, живут они по большей части порознь?» Казалось, ответ напрашивается сам собой: у нее — съемки, у него — концерты. Друзья Ловетта утверждали, что молодожены прожили вместе не больше месяца. Джулия большую часть времени проводила в Нью-Йорке, а Лайл предпочитал тихую деревенскую жизнь. «Мы виделись каждую неделю, но дольше семи дней вместе не оставались», — признался Лайл журналу «People».
Справедливости ради заметим, что Робертс была ведь не только женой. В это время она прилагала все усилия, чтобы сменить свое экранное амплуа. После «Игрока» она стала героиней серьезного криминального триллера «Дело о пеликанах» по роману Джона Гришема, в котором сыграла студентку юридического факультета Дарби Шоу, расследующую дело об убийствах. Она была крайне удивлена и польщена, узнав, что знаменитый писатель, сочиняя характер своей мужественной героини, имел в виду ее.
«Я написала ему, что мне очень понравилась его книга, — рассказывала Джулия. — Когда мы встретились, я ему сказала: «Я очень рада, что буду играть Дарби, но в книге постоянно упоминается, что она носит обтягивающие джинсы и что у нее красивые ляжки и ступни. Я никогда не ношу обтягивающие джинсы, и ноги у меня некрасивые». Он сказал, что это не самое главное. Но все равно я на всякий случай сделала педикюр, чтобы войти в роль».
Порой методы актрисы вхождения в образ казались смешными. Вспомнить хотя бы случай во время съемок сцены, когда героиню выбросила на берег морская волна в фильме «В постели с врагом». Здесь же — педикюр для вдохновения. Наверное, это еще не самый странный пример ее чудачеств.
«Когда я работала на фильме «Дело о пеликанах», а надо сказать, что до этого фильма я два года нигде не снималась, — это была своего рода забастовка, потому что мне не нравились сценарии, которые мне предлагались. Они были банальными и избитыми, лишенными оригинальности. Так вот, вместе с «Делом о пеликанах» я вернулась в кино. Для 25 лет это звучит невероятно. Я прониклась своей героиней, ее ситуацией… В общем, я опять начала работать. Алан Пакула — фантастический режиссер. Он доверял мне целиком и полностью. И это притом, что я два года не была задействована нигде. Я мучительно думала, как появлюсь на сьемочной площадке, когда я уже забыла, как надо играть. Что если при команде «Мотор!» я буду стоять как истукан. Я была в панике. Я места себе не находила. Думала, что никогда еще в жизни так плохо не работала, что это мой худший фильм. Я действительно испытывала настоящий ужас, но со мной снимался Сэм Шепард, с которым я работала в «Стальных магнолиях», так что мне было в какой-то мере легче: хоть кого-то я знаю. До сих пор не пойму, как Алану удавалось находить правильные слова, как он понял мое состояние, но он всегда знал, что мне сказать».
На съемках она, конечно, влюбилась, хотя в это время у нее уже был возлюбленный Лайл Ловетт, и ожидалось, что из их отношений может что и получится.
«Мы едем с Дензелом Вашингтоном в Вашингтон, в штат Вашингтон, — вспоминает Джулия. — Это было нечто! Все длинное лето я и Дензел провели в раскаленном Вашингтоне. Дензел бесподобен, потому что и талантлив, и обаятелен, и нежен, он по-настоящему блестящий, великолепный актер. Ну и что тут говорить, я так хотела с ним целоваться в этом фильме. Не стану скрывать, я ждала его поцелуев. Я их хотела, и я была готова сама наброситься на него. Правда, это было потрясающе…
И мы бросились в объятия друг друга… Ну, а потом мы стали с ним листать страницы сценария, чтобы подсчитать, сколько еще дней нам осталось сниматься. Он мне говорит, как только снимут сцену, в которой старик умирает, нам останется сниматься не больше месяца. Я надеялась, что у нас впереди еще полгода, а он повторял: «Не больше месяца. Никто не будет снимать тебя полгода только потому, что тебе так хочется». Так мы считали дни. Осталось 17, а мне так хотелось, чтобы впереди еще было 30. Я все думала: «Пусть будет 30». Это притом, что я обожаю жену Дензела. И все же я надеялась, что все это продлится дней тридцать. Но все кончилось быстрее. Так что у меня не было шансов. Я хочу сказать тем, кто видел этот фильм, что меня часто останавливали на улице и спрашивали: «Ну почему вы так и не поцеловали Дензела?» Я бы тоже хотела это знать. Если бы это зависело только от меня, я бы свой шанс не упустила. В конце фильма, когда вы видите, как я смотрю на Дензела по телевизору, я словно хочу вам объяснить: пройдет время, и мы станем любовниками. Возьмите потом кассету и посмотрите еще раз. Станем любовниками, потрясающими любовниками! Я вам говорю!»
Из этих воспоминаний, не важно, что поведанных с юмором, становится ясно, что Дензелу нелегко было выдержать энергичную партнершу.
Думается, в фильме режиссер и сама актриса вряд ли стремились к тому, чтобы сделать в какой-то мере героиню сексуально привлекательной. Несмотря на все требования, Джулия отработала и в этой картине, как всегда, честно и сыграла нормальную живую девушку-студентку юридического факультета, находившуюся в экстремальных обстоятельствах, которой помогает журналист (Дензел Вашингтон) в противостоянии ЦРУ и прочим государственным спецслужбам.
«Только картина «Дело о пеликанах» Алана Пакулы, — призналась Джулия, — снова вернула мне желание сниматься».
В семейной жизни Джулия первое время использовала весь свой актерский талант, чтобы войти в роль жены.
«Она явно родилась не в свое время. Она — девушка эпохи Возрождения, — восхищенно говорил Лайл, — трепетная, чувственная и чистая! Она непосредственна и буквально излучает энергию».
У Джулии тоже нашлись слова в адрес супруга: «Лайл — один из самых некрасивых мужчин на Земле. Но за его внешностью прячутся большое любящее сердце и щедрая душа. С ним я почувствовала, как меня оставляют печали и заботы. Я не могу припомнить ни одной просьбы, в которой он бы мне отказал!»
В общем, казалось, что, несмотря на некоторые проблемы, связанные с ее карьерой, наступил безмятежный период жизни. Она вроде бы нашла свой идеал и навсегда избавилась от испепеляющего внутреннего огня, толкавшего ее на сомнительные похождения.
Вскоре Джулия вместе с Лайлом снова снимались у Роберта Олтмэна в фильме «Готовое платье», или «Лрет-а-порте». И она снова выступила в небольшой роли журналистки.
Этот фильм был поистине калейдоскопом, отражавшим безумие и фальшь мира моды. В картине были заняты многие мировые кинозвезды, среди которых: Софи Лорен, Марчелло Мастроянни, Лорен Бэколл, Ким Бэсинджер, Жан Рошфор и другие.