Джуна. Одиночество солнца
Шрифт:
Она демонстративно отказывалась от помощи.
Сила характера, гордость, нежелание оправдываться в том, что ни один целитель не может лечить себя сам, и послужили основными причинами ранней смерти.
Зимой 2014 года у меня разболелось плечо. Тут как раз Джуна пригласила меня к себе. И только я хотела ей пожаловаться. Смотрю – сидит скрюченная. Пьет кофе.
– Плечо? – спросила я.
– Правое, – ответила Джуна. – Говорят, блуждающий нерв.
– А у меня – левое. Говорят, на левом плече сидит черт, на правом – ангел!
Джуна кисло улыбнулась.
– Значит, у тебя черт болит, а у меня ангел?
Я кивнула.
Плечо беспокоило Джуну с января 2014 года. Ей сказали, что это блуждающий нерв. Она приобрела корсет, иногда просила помассировать ее «ангела». Вики тут же подбегал и подставлял спину. Наверное, его тоже одолевали блуждающие нервы.
Руки в шрамах от топора
Последние десять лет Джуна предпочитала черный цвет. Юбки не носила. В ее гардеробе имелось несколько черных трикотажных синтетических брюк. Жилетки ей шили на заказ какие-то женщины. Черные жилетки ее украшались стразами, металлическими аксессуарами. Иногда мехом. Под жилетку Джуна надевала черные футболки с длинным рукавом, чтобы закрывать шрамы от топора, которым одиннадцать лет назад решила остановить биение сердца.
На день рождения я подарила ей красного панбархата футболку и весь вышитый золотом «даламче и забунче». Это тканник типа жилетки с расклешенной юбкой до самого пола, что надевается на рубашку. По черному бархату были вышиты сплошь золотые узоры. Ручная работа редкой вышивки. И к этому набору парадных ассирийских вещей – длинную, до пола, юбку из черного бархата.
Джуна ни разу не надела это, объясняя, что траур по Вахо будет носить до конца своих дней.
Ноги-кувалды
– Я еле хожу, Света! – признавалась она последние эти два года.
Диагноз после смерти – полная закупорка ног – не вырос сам собою. Болезни копились.
Джуна их не хотела лечить сознательно и гордо.
Она старалась держать спину прямой. Но каждый шаг, как русалочке, отдавшей голос и хвост за любимого принца (в случае с Джуной – за науку), давался ей с трудом и болью.
– Мои ноги – как кувалды. Подожди. Расхожусь, – говорила она, если мой визит был ранним и она только вставала с постели.
Джуна и аппликаторы Ляпко
Чтобы облегчить ее страдания, я посоветовала аппликаторы Ляпко, которые помогли мне при лечении плеча. Куда там! Заставить ее хоть капельку помочь себе самой – дело практически невозможное.
Однако вода и камень точит. Когда Николай Ляпко приехал в Москву, я потащила его к Джуне.
– Целитель? Да? Народный? – с тенью пренебрежения осматривала она моего друга Ляпко, который развернул перед нею свои ленты, и ромашки, и коврики, и валики – в общем, продукцию всех видов.
– Кандидат медицинских наук. Врач первой категории Ляпко, – представила я ей друга еще раз.
– И сколько я вам должна? – уничтожающе спросила Джуна.
Ляпко – директор нескольких заводов по изготовлению аппликаторов в Донецке, поэтому заявление Джуны для него прозвучало как оскорбление. Он же не менеджер по продажам, а изобретатель. Но Ляпко достаточно сдержанно сказал, что это подарок.
Однако Джуна скептически общалась с ним. И даже стол, уставленный, как всегда, грузинскими блюдами, не сгладил напряжения.
Несмотря на холодный прием, Джуна уже на следующий день распробовала и поняла, что такое благотворное влияние аппликаторов, и позвонила с просьбой привезти ей «этих колючек еще».
Как оказалось, все подарки Ляпко она раздарила быстро. Оставила себе только краплинки.
На коврик, спасший меня от полугодовых болей в плече, Джуна так и не решилась лечь.
Острое развитие предсмертной сенильной деменции
Навязчивой идеей, что вещь пропала, потому что кто-то ее взял, страдает хоть раз в жизни каждый. Нужно просто взять себя в руки и как следует все проверить.
Чтобы диагноз не выглядел голословным, дам некоторые выдержки из простого медицинского учебника.
Психологический портрет маний Джуны можно составить, если открыть учебник по психиатрии. И ничего обидного в этом нет. Каждый из нас страдает какими-то маниями в той или иной степени.
Это хорошо, когда личность неординарная и чем-то увлеченная. Плохо, когда это увлечение принимает маниакальный характер. Тогда любовь к перемене мест выливается в патологическое бродяжничество, а привязанность к кошкам превращается в айлуроманию. Джуна не любила путешествовать, ее эмоциональное состояние говорило о некоторых маниях.