Джунгли, или Все мы грешные
Шрифт:
– В достаточной степени.
В его голосе по-прежнему звучала неприязнь. Но не из-за того, что ей невозможно обходиться без мужчины. В этом-то он как раз ее понимал. Все мы устроены одинаково.
– И все грешники. – Она уловила ход его мысли.
– Ладно, пусть будет по-вашему. А что вы скажете, если я сообщу вам, что вашего мужа и моего друга убили по приказу Ворона?
– Что?!
Как будто на нее ушат ледяной воды вылили!
– Ворон – убийца Вадима.
– Нет, не может быть!.. Не может этого быть!
– И может быть, и есть на самом деле.
– Но Ворон
Она пыталась связать ускользающие мысли.
– Когда Ворон отпускал вас, Вадим был уже мертв. И негодяй это знал. Пусть и не своими руками, но это он убил вашего мужа.
– Зачем? Зачем он это сделал? – Она стала задыхаться.
– Чтобы Вадим его не наказал. Вадим мог его убить. Ведь Ворон опозорил его, заставил закрыть дело. Он обидел его, похитив вас. Обидел смертельно. Такое не прощается. В общем, Ворон прекрасно понимал, что нажил себе смертельного врага. Вадим мог убить, или, вернее, расправиться с ним в обход закона. Видите ли, такое иногда случается. А может быть, Ворон убил вашего мужа из-за вас. – Голос Глянцева охрип от напряжения.
– Из-за меня?..
Настя зажмурилась, закрыла лицо ладонями. Теперь ей все понятно.
Ворон – отпетый бандит и опытный соблазнитель. Не один день он затягивал ее в сети своего мужского обаяния. Порой она была готова сдаться, но держалась стойко. И все из-за преданности Вадиму. И Ворон понимал это. И возможно, поэтому дал команду убрать своего законного соперника. А заодно и гонителя.
Что может быть проще? Эти подонки часто надевают маску благородства, а сами способны на любую подлость.
– Я не утверждаю, что Ворон приказал убить Вадима только из-за вас.
– Но может быть и так.
Глянцев посмотрел на нее более внимательно.
Хмель из ее головы выветрился как эфир со дна открытой склянки.
– Вот именно. И хорошо, что вы это понимаете.
– Вы знаете, Ворон всегда был ко мне очень добр, вел себя ну прямо по-джентльменски. В конце концов он покорил меня своим обаянием, предупредительностью, но только не деньгами. Мне трудно поверить, что он мог убить Вадима. Каков негодяй!
– Вы, Настя, многого не знаете об этом мерзавце, – майор начал проникаться к ней симпатией. – Я чувствую свою вину перед вами, ведь после гибели Вадима я вам ничем не помог. Не хотел беспокоить вас в вашем горе. Вы страдали искренне. Я видел. Да-а, попали вы в переплет.
– Еще в какой переплет!.. Но теперь мне нет дела до Ворона! Я больше и знать его не знаю! Я не подпущу его к себе и на выстрел.
– Не подпустите к себе на выстрел... – повторил он ее слова. – Мы часто употребляем это выражение. Но не часто задумываемся над его сутью. Да, Ворона нельзя подпускать к себе ближе чем на выстрел. Иначе он может убить. Убить этим самым выстрелом. Этот паук не выпустит вас из своих сетей. Но вы не бойтесь, я вам помогу.
– Я и сама позабочусь о себе. – Ее почему-то знобило.
Не такая уж она дура, чтобы не понять: этот майор, друг Вадима, говорит правду. Она вспомнила, что это он подходил к ней на кладбище, сразу после похорон. А сейчас он не убеждал, а всего лишь подтверждал ее предположения. Да, можно не сомневаться, Ворон ее от себя так просто не отпустит.
– И
– Все-таки хорошо, когда у тебя есть союзник. – Она подарила ему признательный взгляд.
– Кстати, вот факт из жизни Ворона. Это для того, чтобы вы, Настя, лучше представляли себе, с кем связались. За плечами Ворона две отсидки. Последний раз он угодил на пять лет. Для вас не секрет, как он умеет обхаживать женщин, зная, как падки они на всякую лирику. Но долго он ни с одной продолжать отношения не может. Так вот, через кого-то он связался с незнакомой женщиной, матерью двоих детей, разведенкой. Какие он письма ей писал, закачаешься. Люблю, мол, жить без тебя не могу, сердце рвется на части. Мыльная опера, одним словом. Та женщина плакала над его письмами. Думала, любовь у них на всю жизнь. Ведь она полюбила его. Полюбила заочно. А вот когда он после звонка приехал к ней, все встало с ног на голову. Сначала попользовался ею. Затем, когда надоела, начал смеяться над ней, издеваться. Дура, мол, нашла, кому верить. Бедняга чуть руки на себя не наложила. Из петли вытащили. Хотел кое-кто после этого привлечь его, гада, да статьи такой не нашлось. Ведь не бил ее, не уродовал. А моральный ущерб – вещь скользкая. В руки не дается. В общем, остался на свободе. Но факт есть факт. Как был барахлом, так им и остался.
– Гаденыш, – согласилась Настя, вспомнив платиновую красотку, впорхнувшую в машину ее бывшего любовника. – Но я-то руки на себя накладывать не стану. Я даже рада, что расстаюсь с ним. И пусть пеняет на себя, если не уберет от меня своих грязных лап.
Она достала сигарету, поднесла к губам, щелкнула зажигалкой. На мгновение высветились ее глаза, которые угрожающе сузились.
Проба на рекламный ролик прошла удачно. Из пяти девушек с яркой внешностью и выраженной индивидуальностью – а это так важно в рекламе – выбрали ее одну. Словом, контракт с рекламным агентством был почти в кармане. На послезавтра назначили съемки.
Домой Настя возвратилась к вечеру. Хотелось принять душ, расслабиться под упругими струями прохладной воды, затем отключить телефон и завалиться спать, не открывая глаз до самого утра. Устала она за последние дни.
Но отдохнуть не пришлось.
В квартире ее ждал Ворон. Он сидел в гостиной с сигаретой в зубах, смотрел в телевизор.
Обычно он никогда не приходил к ней без предупреждения. Но сегодня почему-то изменил этому правилу.
– Ты что, один? – не поздоровавшись, спросила Настя. – Странно!
Она стояла в дверях комнаты.
– Странно? – Он уменьшил звук в телевизоре, но к ней не обернулся. – А что здесь такого странного?
– А странно то, что ты без своей платиновой красотки!.. Что, кобелек, новехонького захотелось?
– Угу! – спокойно согласился он. – Захотелось. Что, ревнуешь?
Он даже не поинтересовался, откуда она узнала о его новой пассии. Наверное, все-таки видел, как Настя выходила из модельного агентства.
– Не бойся, сцен устраивать не буду. Обойдемся без скандала. Не жена я тебе к тому же, чтобы ревновать.