Дзяпики
Шрифт:
– Каким это образом ты проникаешь в транстайм?
– Не положено жнать.
– Как это не положено?!
– Мне, ижвольте вышлушать, не положено жнать.
– Так ты и сам этого не знаешь?
– Нет. Могу только догадыватьша.
– И что же говорит догадка?
– Появляюшь шоглашно объективной, нежавищащей от шубъекта, необходимошти. Диалектику ижучал?
– Изучал, изучал, - успокоил его Вяльцев.
– Только что же это за объективная необходимость?
– Беж меня никак нельжя.
– Почему?
– Ш пеншией неладно будет.
– С пенсией! Это со мной неладно будет. Антон! Повторим эксперимент.
– Мне што, - сказал дзяпик.
– Наше дело шторона. Кидайте, коли вам интерешно.
– Интересно, - буркнул Виктор. Подхватив дзяпика за руки и за ноги, Вяльцев и Силуэтов выволокли тело в тамбур и, в какой уже раз, выбросили.
– Попробуй только...
– начал Виктор, но не закончил.
В рабочей кабине раздался крик Чекина. Виктор бросился по коридору. Чекин держался обеими руками за макушку и постанывал. На полу, за его спиной лежал все тот же дзяпик. Только вместо стандартной юбочки нижнюю часть тела его облегали белые кальсоны с завязочками. Смиренный взгляд дзяпика был устремлен в будущее.
– Свалился гад прямо на голову и каблуком по макушке, - сквозь тихий стон проворчал Чекин.
– Знаешь какие каблуки у этих ботинок?
– Представляю... Больно?
– Больно. Все шишки здесь на меня валятся.
Вяльцев подошел к лежащему на полу дзяпику, подергал его за этикетку кальсон, спросил:
– Как поживаешь, папаша?
– Шпашибо, не ропщу.
– Оно и видно. Свалится с такой высоты и ни одной царапины, да еще обнова каждый раз. Знаешь что, папаша, давай мы тебя еще разочек бросим, вдруг у тебя галстук с широким узлом появится или подтяжки. Неудобно как-то без модного галстука. Откуда это все берется, ты, конечно, не знаешь?
– Не велено жнать.
– А кем не велено-то?
Дзяпик показал глазами в потолок. На потолке не было ни дыры, ни даже трещин.
– Понятно. Слава, давай-ка отнесем его в тамбур.
Дзяпик перенес очередное выкидывание из транстайма с чувством глубокого достоинства. Это мероприятие ему, пожалуй, уже нравилось. Момент соприкосновения тела с землей! Дзяпик замер в вертикальном положении вниз головой, потом вдруг стремительно ушел в грунт вместе с новыми полуботинками. И в то же время что-то загрохотало в рабочей кабине. Силуэтов захлопнул дверь тамбура. И все трое устремились на этот грохот.
Отбив каблуком уголок панели пульта, дзяпик упал на пол. Он был в полном сознании, по-прежнему, без единой ссадины или царапины. Лишь на губах играла фаустовская усмешка, а на шее болтался галстук скромной красно-зеленой расцветки.
– Хватит пока, - сказал Вяльцев.
– Эта наша работа похожа сейчас на ту, которую делают дзяпики. Отнесите его в тамбур и пускай лежит в положении, удобном для срочного выбрасывания. Произведем эту акцию в нужный момент.
– Ах, Вяльшев, - сказал дзяпик, - ну какой иж тебя нашальник!
– Плохой, это уж точно.
– И нишего ты мне жделать не можешь.
– Не могу, хоть убейся,
– А вот я тебе могу.
– Посмотрим еще. Тащите его! А я возвращу транстайм на прежнее место. К краю уже, черти, подтащили.
Вяльцев осторожно отвел транстайм, нависший над краем котлована. И снова место его стоянки оказалось занятым. На этот раз - паровозом, хотя нигде не было и намека на железнодорожный путь. Паровоз по ступицы увяз в земле, но на боку его красовался транспарант: "Вперед! К еще более новым свершениям!"
"Действие все убыстряется, - подумал Вяльцев.
– Пора действительно сниматься с места. С Акимовым вот только что?"
Светящаяся точка на экране радиолокатора вдруг пришла в движение.
– Наконец-то! Главный Первому. Подтвердите прием!
– Первый Главному. Вызов подтверждаю.
Голос был чужой, незнакомый, женский.
– Кто говорит? Где Акимов?
– Первый ведет Тоня. Акимова взяли. Пришли вооруженные и увели. Акимов приказал мне захватить глайдер.
– Откуда ты знаешь пароль?
– Знаю.
– И каким это образом ты умеешь водить глайдер?
– Но ведь меня же обучали!
– Главный Первому, - сказал Вяльцев, тупо глядя на экран радара. Курс к транстайму. Я сейчас выйду на Втором. Покажешь, где это произошло.
– Торопитесь!
16
– Уж не глотнул ли ты чего лишнего?
– строго спросил Эхразещераз.
– Глотнул, - признался Акимов.
– Я здесь такого наглотался, что вовек не переварить.
– Каламбуришь? А у нас недоперевыполнение плана!
– Перенедовыполнение, - поправило начальника СКБ Ответственное Лицо.
– Главное-то ведь что?
– заскрипел директор завода Зануда.
– Главное это ведь, чтобы сняли задолженность с завода. А задолженность у нас огромная! Теперь ни премий, ни тринадцатой зарплаты. Задолженность государство должно регулярно снимать, чтобы мы имели полное право создавать ее заново. И если все умно сбалансировать, то и завод, и главк, и министерство в накладе не останутся,
– Несколько странно вас слушать, - сказал Акимов.
– Ведь это же обман!
– Именно странно, - согласился Эхразещераз.
– Скажи-ка мне, Глупышонок, ты не с Луны свалился, чтобы это тебе казалось странным. Ты ведь должен понимать, что система эта тщательно продумана и в настоящее время является единственно возможной.
– Да, да, - подхватило Ответственное Лицо.
– Ради благородных целей прогресса и гуманности ни в коем случае нельзя отказываться даже от явной лжи. Хорошо бы, конечно, применять ложь незаметно, но ведь это не всегда возможно. Тут и думать придется, да и времени нет. Вот ты, Глупышонок, вроде бы недоволен чем-то, не согласен с нашими методами хозяйствования. Еще и посмеяться хотел бы? Хотел, хотел - вижу. А ты посмотри. Прогресс-то ведь налицо! Прогресс виден ясно! Только дурак не видит, что мы идем вперед семимильными шагами! Оптимальный ряд громко звучащих тамтамов внедрили в производство? Внедрили! Вот видишь. Да благодаря этим тамтамам .нас будет слышно далеко за Пределами. А гранитные бордюры? Можешь ты назвать хоть одну деревню, в которой бы были гранитные бордюры?